День и ночь, 2007 № 11–12

— Кто там в проходе встал?! — оживленно заорал он. — А ну, сядь на корточки, чтобы полиция не оштрафовала за перегруз!

— Точно! — согласились картежники, не поднимая глаз от колоды.

— Ишь, совсем уж обнаглели, — включилась вдруг женщина средних лет, с сумкой картофеля, — То им не это, это не то.

— Открой люк, — поддержал ее мужичонка в кепке, — закрой люк. То сел, то встал.

— А ну, пригнись! — хохотал водитель.

— Це, це, це, — пощелкала языком матушка Мария, — ну и молодежь пошла.

— Урод!

— Ботаник!

— А они еще в городе бардак устроили!

— Бесплатного троллейбуса им хочется!

— Я не бастую, — оправдывался студент.

— Все вы одним миром мазаны!

— Дармоеды! Бездельники!

— Скоты! В поле бы их! Я всю жизнь пахал!

Маршрутка гоготала. Матушка Мария была счастлива. Студент, положив ей на колени сумку с книгой, протиснулся в задние ряды, снял с мужичонки кепку, сдавил горло, и хриплым шепотом сказал:

— Убью.

В маршрутке воцарилась тишина. Мужичонка быстро притворился очень пьяным, и спящим, водитель поскучнел, стал следить за дорогой, и перестал — нарушать правила, поэтому машина поехала очень медленно.

— И ты, — нежно сказал ему на ухо студент, вернувшись в начало салона и крепко взяв шофера за шею, — следи за дорогой, урод. Вчера здесь лихач, такой, как ты, в «КАМАЗ» врезался. Десять трупов. Я такого ждать не буду. Я лучше сейчас один труп сделаю. Из тебя.

Водитель стал совсем скучным, и даже выбросил в окно сигарету, которую умудрялся держать загипсованной рукой. Уже бледный студент вернулся к своему месту, и по пути со всей силы наступил на руку одного из картежников. Тот терпеливо ждал, когда студент сделает следующий шаг. Немного постояв на руке, студент вернулся к своему бывшему месту и сел на колени матушке Марии. Та, подумав, сказала:

— Так их, сынок. Нет житья порядочному студенту среди деревенского быдла. Удобно устроился? И, слава Богу!

* * *

— Наталья, — Константин Танасе, повертев в руке служебное удостоверение, повторил в трубку, — Наталья.

— А, это ты, — равнодушно сказала девушка.

Танасе помолчал. Потом решился.

— Ты что, ушла от меня?

— Костя, — и обращение это резануло Танасе слух, — что за глупости ты несешь? Я с тобой не жила, чтобы уходить, или возвращаться.

— Мы больше не встретимся?

— Да откуда я знаю. Может, захочется, так я позвоню. Ты только, — тут она хихикнула, — не волнуйся, милый.

— Почему? — недоуменно спросил он.

— В твоем возрасте вредно, — она снова хихикнула, — давление, нервы, мигрень, целлюлит.

— А целлюлит-то здесь при чем? Разве у меня может быть целлюлит? Я же мужчина!

— Это я образно, — Константин по голосу понял, что надежды нет, — образно. Какой ты дотошный.

— Наталья, — он собрался с духом, — я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я готов оставить семью, и жить с тобой. Предварительно, конечно, распишемся. Если хочешь, я устрою свадьбу.

— Да нет, не хочу, — она и в самом деле не хотела.

— Наталья, такие вещи не говорят по телефону, но все-таки я это сделаю, потому что сейчас уезжаю в служебную командировку, — зачастил Танасе, опасаясь, что девушка бросит трубку, — У меня положение. Связи. Деньги. Я, если хочешь знать, начальник Службы информации и безопасности.

— Ой, ну какая мне разница? Я все равно в компьютерах не разбираюсь.

— При чем здесь компьютеры?!

— Ты же сам сказал — информации…

— О, Боже. Наталья, неужели ты не знаешь, что такое Служба информации и безопасности. Нет? И кто у нас президент, не знаешь. И газет не читаешь, верно?

— Конечно. Это же неинтересно.

Танасе застонал, и оперся свободной рукой о стол. Он понимал, что трубку нужно положить, но это была словно не его рука, не его ухо, не его голова, вообще, это был не он сам. И кто виноват? Нет виноватых. Связался с молоденькой. А ведь еще и рассюсюкался, поэт чертов, старый идиот… К черту!

— Наталья, — протянул он, — у тебя кто-то есть?

— У меня всегда кто-то есть, — очень холодно бросила она, — у тебя все?

— Служба информации и безопасности, это как КГБ, Наталья. Слушай, я знаю, что у тебя кто-то есть.

— Ты что, — брезгливо спросила она, — меня подслушивал?

— Нет! — быстро соврал он. — Вас с этим парнем увидели мои знакомые. Наталья…

— У тебя все?

— Нет, послушай, еще…

Поняв, что говорит в трубку, откуда идут гудки, Танасе разогнул дрожащие ноги, и выпрямился. Надо взять себя в руки, подумал он. Надо отнестись ко всему с юмором. В самом деле, на что он рассчитывал? Горько усмехнувшись, Константин вытер вспотевший лоб, и выпил валерьянки. Надо было успокоиться: Через час Танасе должен был присутствовать на заседании парламентской комиссии Молдавии по борьбе с терроризмом.

…Матушка Мария устроилась с вареной кукурузой под стеной высокого здания с тонированными стеклами. Что это президентский дворец, а белое здание напротив — парламент, старушка не знала. На базар ей попасть не удалось: его закрыли на два дня, чтобы почистить.

— Кукуруза, кукуруза! — задорно выкрикивала Мария, лукаво подмигивая прохожим.