День и ночь, 2009 № 04

Дорогой мой мальчик
Перерезал пальчик
Переехал город
Вот тебе и повод

Что ни вор то рядом

Что ни дом то в птице
Не летаешь помнишь
А не спишь и снится

* * *

Мы смотрели на свет
Тот который снаружи
Внутрь смотрел говорил:
Не бывает в себе

Побывавший с другой

Стороны обнаружен
Тот который хиджаб
Тот который рабе

Мы смотрели на свет

Свет смотрел по другому

Языку называл
Вещи или углы:

Сын ест дым

Дым проходит под кожу
И плывут за рекой
По младенцам гробы

Мы смотрели в язык

Языки были наши
Но язык говорил через нас
Свой язык:

Мы смотрели в ростки

Из распаренной пашни
И росли из торфяника
Вверх языки

Не бывает в себе

Свет смотрел по другому
То ли речь то ли прах
Всё раскрошено вдоль

А вода протекает

Из лобных и впадин

Увольняет себя
И идёт Чусовой

Идиот или нет

А еврей или тоже
Но плетёт изнутри
Разжигая войну

АМЗ или свет

На иглу и прощенье
Улыбаясь молчит
Каждый как своему

* * *

На то смиренный человек клюёт ранетки с мёртвых яблонь
Засматриваясь в водный крест и в прорубь
Перечёркнут за день

Он пересматривал себя — пока за мышь возилась вьюга

Метель себя переждала и переплавила
Испуга

Предвосхищенье — он входил под своды тёплых снегопадов —

Чужой еврей — степной калмык —

И большего уже не надо

На то смиренный человек пересчитал свои убытки

И Бог смотрел из всех прорех — как ленин
В первомай с открытки

Он пересматривал своё: хозяйство тёмные дороги

Никчёмное но ремесло ранетки
Высохшие ноги

Он перемалывал себя переменял себя и льдины

Вдоль чёрных яблонь и пруда
Горелой глины

На то смиренный человек клевал свои прорехи богу

И холод говорил как смех но
По другому

Нельзя и всходит из воды как сталь сквозь овны

Всё тот же точный человек
Ранету кровный

* * *

Господи, что тридцать шесть просили,
Оказались дальше от России
От Урала и т. д. Что дальше? —

Кажется: таджики и асфальтом

Вертикально залитое поле

(На полях — денщик и нет убоя
Большего, чем нам дано. Раздолье,
Но и тело выглядит убого.).

Господи, смотри в глаза мне — сколько

Надо говорить, чтобы молчать?
Оказался дальше, чем скинхеды,
И за всё придётся отвечать.

Перед этим Томском и Свердловском

Если стыдно, — значит повод важен;
Спирт без языка
Совсем не страшен,
И таджик везёт меня назад

Господи, огромны километры и таджик.

Как речи Уфалея

Нижнего и Верхнего под кожей —

Кровоточат ангелы.

Молчат.

* * *