День и ночь, 2011 № 03 (83)

В разделе «История идей» многогранно талантливый Евгений Абдуллаев, выступающий на этот раз в ипостаси литературоведа, рассуждает о новом издании «Очерка развития русской философии» Густава Шпета. Сергей Тихомиров доказывает, что рассказ Чехова «Дама с собачкой» в каком-то смысле ницшеанский, углубляясь для доказательства этого положения в историю нового времени. Владимир Кантор в статье о магических героях и тоталитарном будущем проводит параллель между гофмановским Крошкой Цахесом и Смердяковым. Тема магии рассматривается им на примерах произведения Томаса Манна «Марио и волшебник» и «Фауста» Гёте.

Рубрика «Лица современной литературы» открывается статьёй Ольги Осьмухиной о Людмиле Улицкой. В начале статьи критик определяет писательницу как «серьёзного автора», чьи произведения «вызывают неизменный массовый интерес, ознаменованный высокими рейтингами продаж». Хотелось бы более подробного исследования феномена читательской популярности Улицкой, явно обусловленного не только «умением доступно говорить о вещах серьёзных», но критик уходит от этой темы, останавливаясь на «мысли семейной» в творчестве Улицкой. В конце Осьмухина говорит о том, что Улицкая «замолчала», однако ставить крест на её художественном творчестве преждевременно — статья вышла почти одновременно с новым романом писательницы «Зелёный шатёр», которому ещё, несомненно, предстоит критический анализ.

Статья Сергея Белякова «Человек бунтующий, или Марина в Зазеркалье» посвящена сопоставлению раннего и позднего творчества Марины Палей. Интересен ход журнала: публиковать две перекрёстных статьи на одну тему, сопоставляя разные точки зрения. Так, две работы в номере посвящены Марине Вишневецкой: Дарья Маркова в статье «Вкус слова» рассуждает о её творчестве в целом, а Екатерина Иванова («Столкновение с иным») анализирует отдельное произведение «Опыты любви».

Тему жанра продолжает статья Владимира Козлова, лауреата премии «Вопросов литературы» 2010 года за лучшие выступления по современной литературе — «Использовать при прочтении. О жанровом анализе лирического произведения». Критик иллюстрирует свои рассуждения жанровым анализом стихотворений Олеси Николаевой и Бориса Слуцкого. Проблему жанра исследует и главный редактор журнала Игорь Шайтанов, открывая читателю творчество Ярослава Смелякова с совершенно неожиданной стороны.

Интересна статья Артёма Скворцова о межтекстовых связях с предшественниками в поэзии Олега Чухонцева: правда, порой несколько казуистично выглядит попытка «упаковать» заведомо вторичные стихи, выдав стилистическую и интонационную несамостоятельность за органичную связь с традицией — оттого статья порой носит характер расследования. Раздел «Филология в лицах» посвящён работам Н. Тамарченко («Поэтика Бахтина») и А. Холикова «Плод занимательной науки. Из размышлений над жанром биографии литературоведа» (о недавно появившейся монографии Н. Панькова «Вопросы биографии и научного творчества М. Бахтина»). В рубрике «Портретная галерея» Мина Полянская вспоминает о своём преподавателе, литературоведе и критике Науме Яковлевиче Берковском, воссоздавая атмосферу взаимоотношений в литературном сообществе тех лет. Рубрика «Над строками 1-го произведения» посвящена композиции и архитектонике «Доктора Живаго» (В. Тюпа). Материалы о Киммерии Максимилиана Волошина (Б. Полетавкин, Н. Мирошниченко, О. Байбуртская, И. Палаш) составили раздел «Литературный музей». В статье «Проволока над током памяти» Лев Аннинский пишет о Нине Королёвой, а Вл. Кривонос — об освещении Юрием Манном жизни и творчества Гоголя.

Название рубрики «Книжный разворот» говорит само за себя, а под заголовком «В шутку и всерьёз» Рафаэль Соколовский воспроизводит подробности словесной дуэли Ленина и писателя, сатирика Аркадия Аверченко.

«Интерпоэзия»: эмигрантское и неторопливое

В журнале, выходящем в Нью-Йорке с 2004 года, преобладает поэзия состояний с интонационной медлительностью и отличительными чертами эмигрантской линии. Номер 3 (2010) открывается обширной подборкой Андрея Баумана, поэта, несомненно одарённого, мастера передачи тончайших деталей и природных состояний. Подобно Мандельштаму, поэтом движет стремление «постигнуть всего живого ненарушаемую связь». Правда, мандельштамовское влияние — не только семантическое, но и интонационное — порой отдаёт подражательностью. Когда будет преодолено это влияние (от прямых реминисценций — «колосьями шумит у изголовья» в концовке стихотворения, «что кровь по венам движется любовью»), когда уйдут тривиальные, общепоэтические начала вроде «Человек выходит из дома, / собираясь купить к столу немного вина и хлеба» или слишком опрощённые концовки («и цельный напролёт распечатленный мир / уловлен в этот миг и без остатка явлен») — тогда, на мой взгляд, Андрей Бауман имеет все шансы состояться как поэт, обретший собственный голос.