День «Икс»

Эрих с грустной нежностью смотрел на мать. Он знал, что погибший в застенках гестапо отец все так же дорог ей, несмотря на минувшие годы, что все так же волнуют ее события, теперь такие давние. Как любил Эрих свою постаревшую мути!

— Да, если бы не эти два часа! — Лотта Вальтер вздохнула. — Кто знает, может, сегодня с нами был бы твой отец. Но его увезли в двенадцать ночи. Вернеман остался, и в два он бежал вместе с другим товарищем.

— А кто этот товарищ? Где он сейчас?

— В тридцать восьмом он погиб в Испании. Но я его не знала. Мне рассказывал Вернеман.

— Хороший, чистый он человек, мутти!

— Да, Эрих. Я боюсь за тебя... боюсь твоей работы, но знай: все-таки я рада, что тобой руководит такой человек, как он.

IV

Поиски в лесу ничего не дали. Парашют сняли с дерева — он оказался, судя по клейму, американского происхождения. Что же выбросил самолет на этом парашюте? Кто принял посылку? И куда ее запрятали? Ах, если бы не туман! Даже лучшая ищейка Зекта не могла взять след.

Эрих с сердцем захлопнул докладную по результатам поиска, и в тот же миг на столе зазвонил телефон.

— Здравствуйте, товарищ Вальтер, — послышался знакомый голос Эммы Вольф. Она казалась возбужденной. — Не можете ли вы уделить мне несколько минут?

— Да, да, пожалуйста, всегда вам рад. Откуда вы говорите?

— Из бюро пропусков.

— Через пять минут вам выдадут пропуск.

И вот Эрих снова видит перед собой нежное лицо молодой женщины, ее светлые волосы, только глаза у нее сегодня необыкновенные — без грусти. Таких глаз у Эммы Эрих еще не видел. Но он сейчас думает лишь об одном: случилось нечто необычное. Что? Так трудно сдержать нетерпение.

Эмме Вольф тоже не терпится поведать Вальтеру свою новость. Ничего не говоря она вынимает из сумочки несколько фотоснимков и кладет их на стол.

— Вот, товарищ инспектор: этого мужчину я за два дня до несчастья видела! Он из нашего переулка выходил, а я как раз домой возвращалась, и на углу мы с ним столкнулись. Он очень спешил и меня плечом задел, еще извинился. Я бы, конечно, об этом случае не вспомнила, но вчера, в воскресенье, я зашла в кафе на Макртплац, и вижу — этот человек сидит. Как вы думаете, в чьем обществе? Ни за что не угадаете. В обществе Кульмана.

— Хм, действительно интересно. Но почему вы сразу ко мне не пришли?

— Да не с чем было, я только ночью сумела отпечатать, — Эмма Вольф указала на снимки. — Я давно ждала такого случая: может быть, Кульман с кем-нибудь встретится. Нам же обоим он казался подозрительным... В прошлом у него — гитлерюгенд... Сейчас — эти частые исчезновения по ночам. Ведь об этом мне по-соседски и его мать рассказывала. Нет, я за ним специально не ходила, не думайте. Я временами сама над собой смеялась, — мол, сыщик какой выискался. Вот и вчера у меня аппарат при себе был... В общем, я в кафе зашла, хотела сыну пирожное купить, и за столиком в углу этих двоих увидела. Я сразу вышла на площадь и стала ждать, когда они появятся. Больше часа ждала. Кульман отправился к трамвайной остановке, а этот вот медленно обошел вокруг дворцовой площади. Я за ним не пошла, издали наблюдала. Он остановился у дворца, потом сел на скамью под дубом. Мне показалось — он кого-то ждет. Тут я его сфотографировала. Только близко подойти было нельзя, снимок маленький вышел.

— Так этот человек, вы говорите, кого-то ждал?

— Ну да, он все на часы поглядывал. Но никто не пришел. Я только один кадр и успела сделать, как он вдруг поднялся, наверно заметил меня, и быстро-быстро ушел.

...Оставшись один, Эрих Вальтер принялся рассматривать фотографии мужчины, принесенные Эммой.

Это был человек лет, приблизительно, сорока. Волосы зачесаны назад. Выражение глаз разобрать нельзя — снимок сделан вполоборота, к тому же неизвестный наклонил голову.

Кто же он, этот человек? Что связывает его с Кульманом? И имеет ли все это отношение к убийству Зигфрида Вольфа и к парашюту, сброшенному сегодня ночью? Второй раз появляется в городе этот человек, и оба раза происходят весьма неприятные события. Что это — случайное совпадение, или...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

I

Вот и ноябрь на носу — уже ноябрь!

Коммунисты, конечно, повеселятся на этом русском празднике, а как хочется напомнить им о своем существовании. Да, напомнить именно в этот день: дескать я жив и не сложил оружия: у меня есть зубы и я еще умею кусаться — ого, как умею!

Но не ехать же Вилли Гетлину ради этого в Шварценфельз.

Черт бы побрал Кульмана: за весь месяц не удосужился приехать в Берлин. Неужто и этого парня выследили? Кажется, в Восточной зоне научились работать неплохо. И Боб совсем замучил: ему, конечно, нет ни до чего дела, ему подавай сведения! Да он, кажется, и не очень поверил в историю с фотографированием. Что за идиотское положение! Неужто все-таки не обойтись без поездки в Шварценфельз? Пожалуй — придется, иного выхода нет. Только не сейчас, не сразу, — может быть, через неделю. Да, решено: если Кульман через неделю не явится, нужно трогаться самому.