День, когда я тебя найду

– Да. Нет. Не знаю. Я же сказал, я был почти без сознания. Я замерзал. Держал ее. А потом уже нет. И она утонула. Мне не хватало сил за ней уследить. Меня просто вынесло обратно на берег.

Грей выпрямился.

– Тебя вынесло обратно?

– Думаю, да. Не знаю. Я потерял много крови. Все как в тумане…

– Но если тебя вынесло, почему не вынесло ее?

– Не знаю. Что тебе не понятно?

В его голосе послышалась сталь, та самая темная пустота, которую помнил Грей. Это был голос парня, который пинал стену после того, как Кирсти не захотела с ним целоваться, парня, который пытался ворваться к ним в дом, когда она отказалась его видеть, парня, который прижимал нож к горлу его сестры и прыгнул с ней в Северное море. Это был голос человека, который похитил у Грея жизнь.

У Тейта снова завибрировал телефон. Грей переборол искушение обшарить карманы Марка, вытащить аппарат и растоптать его.

– Ты искал ее? – спросил он. – Когда спасся? Пытался ее найти?

Марк едва заметно покачал головой.

– Я же сказал, я чуть не умер. Буквально. Я очнулся только через три дня. К тому времени все считали меня умершим. Я не мог вернуться. Никуда.

Грей обхватил голову руками.

– Господи. Может, она там. До сих пор там, на камнях. Все эти годы мы могли ее похоронить. Боже, да ты вообще можешь представить? Моя жизнь… Превратилась в дерьмо. Настоящее дерьмо. Из-за тебя. Из-за того, что ты сотворил с моей семьей. С моей матерью. Со мной. Мы были… Идеальной семьей. Правда. Самой лучшей. Простой, скучной, провинциальной, предсказуемой и банальной. У нас была мещанская мебель. Мещанская еда. Мещанская машина. Моя сестра была так невинна. А родители были… Да, мы не вели за столом оживленных бесед, обсуждая последние новости. Мы вообще не обсуждали ничего важного. Но это ничего не значило. Мы вообще были незначительными. Не делали ничего значительного и не собирались это менять. Честно говоря, ты вообще мог замочить нас всех, и ничего бы не изменилось. Но мы были идеальны. А ты нас уничтожил. Уничтожил меня, – Грей умолк, сдерживая слезы. – А как насчет твоей семьи? Твоей мамы? Как вы с Китти могли солгать ей, что ты мертв?

– Потому что… – Марк тяжело вздохнул. – Мама меня ненавидела. Папа тоже. А с Китти у меня была особая связь. С самого детства. И она догадалась. Хотя я ничего не говорил. Она догадалась, что случившееся связано со мной. И хотела защитить меня, как защищала всегда. А потом до нее дошли слухи, что ты потерял память, полиция списала все на несчастный случай и уже не надеется отыскать тела. И она спрятала меня на два года. И все это время мы ждали звонка в дверь, ждали, что ты вспомнишь. Но этого так и не случилось, и я потихоньку начал новую жизнь. Прожил год в Корнуолле, перебиваясь случайными заработками, потом уехал в Шотландию, потом опять вернулся в Корнуолл, стараясь держаться как можно дальше от Харрогейта. Снимал комнаты. Накопил денег на фальшивые документы. Нашел работу. Меня повысили. Потом снова повысили. А потом…

Он умолк и посмотрел направо, в сторону своей квартиры.

– Я встретил женщину. Женился. Тяжело было без семьи. Делать все самому. Жить без настоящих друзей. Но теперь наконец у меня кое-что есть. Кое-кто. И она принадлежит только мне, – у него снова завибрировал телефон. Он уронил голову на грудь, подождал, пока звонки не прекратятся, и снова поднял взгляд. – И я люблю ее сильнее, чем когда-либо в жизни…

Грей пристально посмотрел на Марка. А потом рассмеялся.

Марк вздрогнул.

– Серьезно? Ты правда надеялся вызвать у меня жалость? Ты что, псих? Ой, я же забыл – да.

У Марка на щеке дрогнул мускул, и он снова попытался стряхнуть с лица волосы.

– Расскажи, когда это к тебе чудесным образом вернулась память?

– Как только я увидел тебя. На прошлой неделе.

– Ты видел меня на прошлой неделе?

– Да. В городе. У вокзала. Ты шел в офис. И я все вспомнил. Все.

– Что именно ты вспомнил?

Грей бледнеет, снова прокручивая в голове произошедшее. У него дрожит голос.

– Вспомнил все. Как ты пришел за нами в сад. Мы смотрели на павлина. Он танцевал. Помню, как ты запер нас в комнате. Как ты трогал мою сестру. Пытался ее изнасиловать. Потом преследовал нас на скалах, затащил мою сестру в воду. Помню, как папа… Умер… На пляже. Все. Все, что было заперто у меня в памяти целых двадцать лет. Все, что не давало мне жить. Теперь я вспомнил. И ты наконец заплатишь. Я вызову полицию. Они арестуют тебя, и остаток жизни ты проведешь в тюрьме.

Марк хохочет.

– Правда? Ты так считаешь? На основании сомнительных воспоминаний человека, который был в ту ночь под наркотиками? И потом утверждал, что ничего не помнит? К которому чудесным образом вернулась память, спустя целых двадцать лет? Ты правда думаешь, они поверят человеку, который нападает на улице, угрожая ножом, незаконно врывается на частную территорию и держит там пленника? Тому, кто, честно говоря, выглядит весьма, весьма безумным?

– Но ты притворялся умершим! У тебя поддельный паспорт!

– Это ты так считаешь.

– Что значит: это я так считаю?