День, когда пропали ангелы

– Хватай камни! – закричал я, и вскоре через мое плечо в стаю уже полетели булыжники размером с бейсбольный мяч.

Бросок у Абры был хороший – ей удалось попасть, и не раз.

Первые нападавшие остановились, но когда сзади начали напирать остальные птицы, вновь двинулись вперед.

Никогда я не видел ничего подобного. Падальщиков всегда было легко прогнать. Всегда. Они либо улетали к ближайшему дереву и рассаживались на верхних ветках, либо перебирались на другую сторону дороги и поджидали, пока угроза пройдет мимо. Но они никогда не набрасывались и не атаковали.

Что вообще происходит?

Первому, кто приблизился, достался сильный удар лопатой. Он отскочил и не вернулся. Второго я задел вскользь, и гриф опять устремился к нам, так что пришлось лупить его снова и снова. Мне стало как-то не по себе: прежде я никого не убивал собственными руками. Бывало, стрелял из дробовика в мелких животных, а в последнее время даже из отцовского ружья, но никогда не бил своей рукой. Ощущение мне не понравилось.

Но на нас напали, и я продолжал сражаться. Абра закричала, и я увидел, что стервятники взяли нас в кольцо. Она крутилась ужом: одна из птиц клевала ей руки. Абре удалось отшвырнуть врага, но тот снова бросился на нее.

Они вцеплялись когтями нам в волосы и одежду, словно понимали, что мы лишь испуганные дети. Вскоре я уже не мог ничего разобрать, только взмахи черных крыльев да мелькание лысых голов с глазками-бусинками. Повсюду были клювы и когти – на нас обрушилась вся стая.

Абра несколько раз вскрикнула, но я не издал ни звука. Не знаю почему – возможно, был не в состоянии набрать воздуха среди хаоса хлопающих крыльев. Или же с головой окунулся в схватку и даже не сообразил закричать. Но скорее всего, обреченно решил, что никто в целом мире не придет нам на помощь.

Мне всегда говорили, мол, стервятники довольно слабые создания и не охотятся самостоятельно, а едят лишь падаль. Должно быть, это правда, но в тот миг, когда на нас ринулась яростная стая, я подумал, что вот-вот умру. Что ж, по крайней мере, воссоединюсь с мамой.

Но тут раздался оглушительный, словно раскат грома, выстрел из дробовика, затем еще один. Птицы мигом взмыли в воздух. Лежа на спине среди кукурузного поля, я услыхал следующий выстрел. Один из стервятников рухнул на землю, остальные изо всех сил устремились на запад. Снова громыхнуло – очередная птица сорвалась вниз.

Я обернулся, нашел Абру, и мы помогли друг другу подняться на ноги. Лицо ее пестрело царапинами, а рубашка на плече была разорвана в клочья. Я попытался стереть капающий со лба пот, но это оказалась кровь. Оба мы с ног до головы перепачкались грязью.

Что творится вокруг, что вообще происходит?

Я обернулся и увидел человека с дробовиком. Даже схватка со стервятниками не потрясла меня так сильно, как его вид и зрелище того, что ели птицы.

11

В воцарившейся тишине раздавался лишь свист крыльев стервятников, улепетывающих к горам. Вскоре и он стих. Ветер перестал, и кукуруза больше не шелестела.

Я смотрел на человека, сжимавшего дробовик. Того самого человека, которого видел у себя во дворе перед дубом всего час назад.

Одежда на нем была та же самая, только на сей раз он набросил оборванное пальто коричневого цвета – жарковато для июля. Я узнал прищуренные глаза и зачесанные назад волосы. Дробовик он прижал к плечу и выглядел совершенно расслабленным, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло.

Где-то на полпути между нами и чужаком среди кукурузы горой возвышалась большая белая туша, но с нашего места я не мог ее хорошенько разглядеть. Похоже, вопрос возник у нас с Аброй одновременно, поскольку мы нерешительно направились туда – посмотреть, что же привлекло такую огромную стаю стервятников.

Но старик не позволил нам приблизиться.

– Прочь отсюда, да пошустрее, – грубо бросил он. – Здесь теперь небезопасно. Уже нет.

Быстро и совсем не хромая чужак направился к нам. На мгновение я усомнился, что это тот же человек, который был у нас во дворе: такими уверенными были его шаги. Он резко схватил Абру за руку, а меня принялся подталкивать в спину.

Намеренно или нет, старик отправился в обход мертвого тела, однако я все же на него оглянулся.

Сначала я решил, что это лошадь или даже кто-то крупнее, но в долине не водится животных крупнее лошадей. А еще вокруг было много перьев – и не черных перьев стервятников, а белых, причем очень больших. Я стал гадать, как же умер этот зверь. Выглядело так, словно от него просто откусили кусок. Одним гигантским укусом.

Старик все пригибал голову и поглядывал на небо, словно в любой момент оттуда мог кто-то напасть. Как только мы оказались в заросшем дворе мистера Джинна, он отпустил нас и пошел вперед, непрестанно бормоча:

– Торопитесь, мы почти у цели. Некогда болтать, скорее внутрь.

Мы с Аброй недоуменно переглянулись.

– Почему мы вообще за ним пошли? – прошептала она. – Давай лучше сбежим?