День, когда пропали ангелы

Я обернулся. Древо Жизни пустило корни и стало поистине громадным. Заполнило пещеру и поползло по склону утеса, пока не сравнялось высотой с остальными деревьями в лесу. Ветви тянулись во всех направлениях, и каждая прогибалась под тяжестью белых завязей размером с мой кулак.

Пока я рассматривал его, время словно остановилось. Поднявшись на ноги, я пощупал кору и удивился, настолько мягкой та оказалась, – от моих пальцев на ней остались следы. Большие, почти овальные листья, напоминающие листья магнолии, росли на ветках в шахматном порядке.

Некоторые из завязей превратились в лимонно-зеленые плоды. Они почти сливались с листьями, так были схожи с ними цветом, поэтому я с трудом разглядел плоды. Но, увидев один, я сразу заметил остальные. Ими покрылось все Древо – в таком изобилии, что некоторые из нижних веток клонились едва ли не до самой земли.

Где-то в горах сверкнула молния, и через несколько секунд раздался раскат грома. Я подошел к одной из нижних веток и стал рассматривать плод. Он был почти прозрачный! Словно небольшой магический шар, где кружатся образы, мечты и годы. Я коснулся его – он оказался гладким как стекло. Я тут же отдернул руку, боясь, что сломаю плод, будто бы это могло уничтожить само Древо. Потревоженный моим движением, мне на ладонь слетел лист. Я уставился на его восковую поверхность, но он был совершенно не таким, как плод, – так, ничего особенного! Кроме, пожалуй, самого глубокого зеленого цвета во Вселенной. Я крепко сжал лист в руке.

Абра тоже рассматривала Древо. На лице ее теперь отражалось не разочарование во мне, а удивление невиданным чудом. Она подошла к другой ветке и проделала то же, что и я, – потрогала гладкий плод, коснулась мягкой коры.

– Так вот какое оно, Древо Жизни…

– А ты чего ожидала? – спросил я.

– Чего я ожидала? Сэм, я помогла тебе, потому что поняла: если я хочу и дальше с тобой дружить, то должна поддержать. Но, по правде говоря, я не верила, что это случится на самом деле. К тому же надеялась, что ты поступишь правильно. – Она с отчаянием посмотрела на меня и прошептала: – Я никогда не думала…

– А теперь? – спросил я. – Теперь ты убедилась?

Абра неохотно убрала руки от Древа и ответила:

– Ты не можешь, Сэм. Это неправильно. Нельзя воскрешать твою маму.

Стоило ей произнести эти слова, в душе моей взметнулась старая тьма, словно пламя раздули вновь.

– Не могу? – Я показал на ветки над головой, словно каждый плод был оправданием для моих действий.

– Ты не должен! – покачала головой Абра. – Так нельзя. Она пребывает в покое, а ты хочешь вернуть ее сюда?

– И что же, по-твоему, мне нужно сделать? – поинтересовался я, изо всех сил стараясь сдержаться. – Ведь это то, чего хотят все! Смерти больше нет, никакого горя, никаких потерь!

Тлеющий гнев вспыхнул яростью, которую подкрепляли все более частые удары молний и стук дождевых капель по верхушкам деревьев. Надвигалась буря.

– Сэм, ты должен его уничтожить! Именно об этом говорил мистер Теннин – Древо предназначено не нам.

– Уничтожить? – переспросил я, сдерживая смех. – Уничтожить! И как же мы его теперь уничтожим? Даже если я захочу, как мы – ты и я, парочка детей – с ним справимся?

– Огнем, – тихо сказала Абра.

31

Я покачал головой и уже приготовился спорить, растолковать Абре, почему необходимо вернуть маму: что она не хотела умирать, что ждет меня по ту сторону океана, что пытается выбраться из могилы… Мамина смерть оставила во мне пустоту. Как такое объяснить? Но не успел я сказать ни слова, как с деревьев на нас упала огромная тень.

Это был Амарок, и он медленно направлялся к Абре. Волк обнажил зубы и издал рык, от которого содрогнулась земля под ногами. Рык, что прозвучал в унисон с громом и молнией. На дороге Амарок выглядел иначе. Казалось, тогда он просто проявлял любопытство, а здесь, в тени Древа Жизни, зверь был совсем другим. Он злился и воспринимал Абру как угрозу Древу, поскольку каким-то образом догадался, что Абра уничтожит его, лишь только ей выпадет шанс.

Абра казалась совсем крошечной. Она уставилась на Амарока, который надвигался на нее сквозь туман, круша огромными лапами ветки и обрывая листья.

Она чуть развернулась от меня к зверю, но я все еще видел, как вспыхивают ее яркие голубые глаза, отражая грядущую бурю.

– Тебе здесь не место, – сказала Абра, и я поразился, что голос ее почти не пронизан страхом.

Амарок двигался медленно, однако его огромные лапы покрывали большое расстояние. Черные глаза зверя, словно два блестящих угля, светились глубинной черной тьмой, и не было у нее дна. Рык Амарока превратился в низкий гулкий голос.

– Плод тебе не принадлежит, – произнес он, и я задрожал, услышав слова из своего сна.

– Мне не нужен плод. Я хочу уничтожить Древо, – ответила Абра, решительно стиснув зубы.

Зверь снова зарычал. Он стоял так близко, что мог бы достать огромной лапищей Абру. Та, слегка согнув колени, потянулась за спину. Я заметил там небольшую выпуклость. Абра достала из-под рубашки меч и выставила перед собой. Кончик клинка дрожал. Я знал, ей страшно.