День коронации

– Страх смерти порой бывает хуже любого соблазна, – грустно ответил отец Михаил. – А тут еще тебе обещают не только исцеление родного человека, но и долгожительство, с перспективой на бессмертие. Не всякий устоит. И плата поначалу будет невелика – закрыть глаза на этически мутные эксперименты, где-то поддержать нужного человека, где-то вовремя предупредить, особенно если вхож во властные круги… Незаметно человек оказывается в тенетах соблазна, а назад пути не ищет и даже оправдывает свои прегрешения. Шаг за шагом, и вот он – соблазн вечной жизни, хотя по слабости ума они не понимают, что вечная жизнь – это ад. Но, чтобы не сойти с ума, они становятся служителями ада, а затем ищут, как превратить нашу жизнь в ад. Компенсаторные механизмы, яти их корень, психики, прости Господи!

Отец Михаил перевел дыхание и заговорил вполголоса:

– Страшно, когда человек теряет веру, еще страшнее – когда веру теряют пастыри. Апостасия – сиречь вероотступничество – разрушает их души необратимо, ибо сказано, что апостатам несть спасения. Горе им, и горе нам, не способным помочь и спасти.

– Не пугайте мою сотрудницу, отец Михаил, – усмехнулась Наталья Викторовна. – Вы несите слово Божие людям, а уж нам оставьте делом защищать его творения. Вот еще одно дьявольское гнездо выжгли, отступил враг хоть на шаг или даже два – чем плохо?

– Пути Господни неисповедимы, – грустно сказал отец Михаил. – У меня нет простых ответов.

– У меня тоже, – ответила Наталья Викторовна и замолчала.

За неплотно закрытой дверью с кем-то переругивался по навигатору Степан. Отец Михаил, опустив голову, разглядывал узор на ковре, а БО осторожно поставила бокал на край стола. Ольга подумала, что с возрастом она, наверное, тоже будет все усложнять. Вот добро, а вот зло. Выбери сторону и сражайся.

– Так я пойду? – спросила она и, дождавшись кивка Натальи Викторовны, попрощалась с отцом Михаилом.

В лифте она вдруг подумала, что от депрессии, которой страдала ее мать, вряд ли могут исцелить даже эти злодеи. Мысль была мимолетной, и к тому времени, когда она вышла на улицу под весенний дождь, ее занимало лишь одно – как добежать до остановки, не промокнув.

Сергей Сизарев Со скамьи запасных

Место, куда их привезли, воняло хлевом. Неудивительно, ведь хозяева были свиньями. Купол-времянку двадцати метров в диаметре делила пополам пластиковая перегородка. Дядюшку Римуса оставили в первой секции – рядом со шлюзом, а Илью отволокли во вторую – вожак решил разобраться с ним лично. Стариком занялись подручные – сквозь стену доносились его крики и их злобное похрюкивание. Из всех зверолюдей свиноморфы были самыми жестокими. Такими их создали драконы.

Илья не понимал, что произошло. Он и дядюшка были на перегоне между Седной и Плутоном, ждали окно полетов. Воспитатель вентилировал тему подработать, пока не подвернется подходящий транспорт, и вдруг – бац! – банда свиноморфов, инъекция сонного в шею, сутки в забытьи при чудовищных перегрузках, какой-то планетоид, сборный купол в кратере. И, похоже, сейчас их будут убивать.

Главарь похитителей – здоровенный свин двухметрового роста – грубо стащил с подростка скафандр – латаный-перелатаный. Дядюшка купил его на благотворительной распродаже. Мальчик остался в одном исподнем, пронизанном трубками охлаждения. Свиноморф деловито связал Илью и вздернул к потолку, растянув в струну веревками. Получилась импровизированная дыба.

Подросток только начал приходить в себя. Свиньи держали его на сонном весь полет – так базовые люди легче переносят перегрузки, да и возни с ними меньше. Глаза закрывались сами, так что приходилось делать усилие, чтобы смотреть. Веревки резали запястья и щиколотки.

В помещении был большой стол, заваленный компьютерным оборудованием и оружием. Покопавшись в хламе, свин нашел скатку и, смахнув на пол лишнее, развернул. Илья еле сдержал стон – это были пыточные инструменты. Судя по виду, их никогда не мыли.

Пока зверочеловек выбирал, с чего начать, в дверь деликатно постучали. Один из трех подручных, оставшихся с дядюшкой Римусом, приоткрыл дверь, чтобы просунуть харю. На ней алели капли крови.

– Чего тебе? – буркнул главный хряк.

– Шеф, похоже, мы лоханулись и взяли не тех, – робко начал помощник. – Это какие-то бомжи. Базовый мусор с планетоидов. Кому такие могли перейти дорогу?

– Завали пятак, – рявкнул главарь. – Старик заговорил?

– Не затыкается. Права качает. Будто бы за него впишутся серьезные рыла. Обещает, если добром отпустим, озолотимся.

– Старики жесткие, – задумчиво заметил вожак. – Только печень есть и можно. Кончайте его и на вертел.

– А бомжонок? – Свин в дверях кивнул на подростка.

– Я недолго, – пообещал главарь.

Подручный понимающе хрюкнул и закрыл дверь.

Развернувшись к Илье, свиноморф заметил, что тот очнулся и, похоже, слышал разговор. Главарь лениво ударил мальчика по голове – тот закачался на растяжках. Сознание покинуло его. Свину пришлось придержать безвольное тело, чтобы оно перестало мотаться.