День коронации

– Я не понимаю, зачем им это.

– Скажи, кто такие постлюди? – спросила Ламия.

– Ты сама постчеловек.

– Дай определение.

– Хорошо, – согласился Илья. – Постлюди – это такие… люди, которые решили воспользоваться достижениями прогресса, чтобы улучшить свою человеческую природу через вмешательство в геном и вживление электроники. Как результат – бессмертие, вечная молодость, сверхинтеллект, острые чувства, быстрые рефлексы…

– Отлично, – похвалила дракон. – А теперь скажи, в чем различие между постчеловеком и постгуманистом?

– Одно и то же.

– Вот и нет. Постчеловек – это телесная форма. Я постчеловек. А постгуманист – это система взглядов. Не обязательно быть постчеловеком, чтобы ее придерживаться. Многие полагают, что постгуманизм – это про улучшение себя. Индивидуальную эволюцию. Так вот – ничего подобного. Постгуманизм появился задолго до того, как люди смогли изменять себя телесно. Тогда он назывался трансгуманизмом и означал процесс перехода от человека к постчеловеку… Какой главный постулат пост-гуманизма?

– Себя надо улучшать?

– Почти. Главный постулат: человек изначально плохой, – поправила Ламия. – Никудышный. Быть человеком – плохо. Надо это исправить. Улучшить себя как-то. Но главное – любыми средствами перестать быть человеком. Неприятие своей человеческой природы – главный двигатель постгуманизма, а вовсе не стремление стать лучше. Еще не было вживляемой электроники и генной инженерии, а трансгуманисты успешно расчеловечивались сами и старались расчеловечить других…

Дракон постучала себя пальцем по виску:

– Любые изменения начинаются здесь. Постгуманизм – это идеология, философия и религия. Расчеловечивание – ее цель. А что значит быть человеком? Ответь.

– Ну там традиционные ценности, любовь к ближнему, сострадание… Эмпатия, в общем.

– Снова в точку. Одним словом, человеческая норма. Норма – это то, что ненавидят постгуманисты в базовых людях. В двадцатом веке трансгуманизм начался с того, что стали заявлять, что норма – это плохо, а любое отклонение – лучше по умолчанию. Как в романе «1984», поменяли местами понятия: отклонение назвали нормой, а норму – отклонением… И пошло-поехало. Традиционная семья – никуда не годится. Гетеросексуальная ориентация – скучно. Культ индивидуализма, разнообразия, толерантности, когда любое отклонение – прекрасно и должно вызывать всеобщий восторг. Причем в этот восторг людей загоняли пинками, пока мозги у тех не сдвинулись так, что они стали не только поддерживать в себе это больное состояние, но и насаждать его в других… Возникло ЛГБТ-богословие. Расцвел бодмод – пирсинг, шипы, тоннели, раздвоенный язык. Желание расчеловечиться было так велико, что когда трансгуманистам дали инструменты по изменению себя, те воспользовались ими безо всякой оглядки.

– Потеря человечности? – догадался Илья.

Дракон кивнула:

– Мозг и психика – очень нежные темы. Все связано. Когда накручиваешь себе побольше извилин, перекраивая геном, есть шанс потерять эмпатию, получив взамен разнообразные девиации поведения, не вписывающиеся даже в новую расширенную «норму». Венцом пост-гуманизма стали драконы. Мой вид состоит из психопатов и социопатов. Мы не можем взаимодействовать даже друг с другом. А все потому, что, когда мы создавали себя из людей, никто не пытался сохранить человечность. Она была презираема, так что о ее потере никто не заплакал. Получившиеся существа не умели плакать. Единственная эмоция, которая осталась им доступна, – это ненависть. И они предпочитают испытывать ее к базовым людям.

– Почему вы ненавидите нас? – с жаром спросил Илья. – Не могу понять. Вы держите нас, базовых, за дерьмо, но и постлюдей цените не больше. Ваши слуги – зверолюди – идут на бойню как скот. Вы едите их, нас и даже других драконов. Вы истребляете сами себя с той же легкостью.

– Мы ненавидим вас, потому что проиграли, – сказала Ламия устало. – Мы так и не стали новым самостоятельным видом. Индивидуальная эволюция оказалась ловушкой. Тупиком. Различие порождает вражду. О каком обществе идет речь, когда каждый идет своей дорогой самоулучшения и нет двух похожих постлюдей? О каком обществе идет речь, если мы камня на камне не оставили от базовых человеческих ценностей, которые могли бы нас объединить? Эгоизм не объединяет. Мы не можем размножаться естественным образом – слишком много вмешательств в собственный геном. Нет жизни из мертвого лона. Мы можем только воспроизводить свои копии или выращивать себе простых слуг – зверолюдей…

Покачав головой, дракон продолжила:

– Это фиаско, пойми. Все сломано. Мы, постлюди, хотели стать равнми богам, но так и не оторвались от породившего нас человечества – мы пристройка к вам, базовым людям. Без вас мы мертвы, но большинство из нас все еще уверены, что за нами будущее. Всего-то надо убрать последний барьер, удерживающий нас от окончательной победы. Якорь, что тянет нас вниз. Костыль, который больше не нужен… Ненавистное базовое человечество. Если его уничтожить, наконец-то заживем.

– Бред! – вскочил Илья, сжав кулаки. Казалось, он набросится на Ламию.