День коронации

– Естественно, бред, – ответила та. – Когда исчезнете вы, загнемся и мы – гордые полубоги в центре своих демиургий. Лишь немногие из постлюдей отдают себе отчет, что единственное наше спасение как раз в сохранении базового человечества. И чем скорее начнем, тем лучше, потому что вы разрушаетесь нашей гнусной моралью. Гниете заживо. Единственное спасение для всех нас – скорейший возврат к базовому генотипу, традиционным ценностям, исконным формам правления и вероисповедания, потому что это проверенные веками устойчивые системы, способные к самовоспроизведению и саморегуляции…

Дракон сокрушенно покачала головой:

– Посмотри кругом. Мир на краю пропасти. Жизнь ничего не стоит. Неравенство и эксплуатация приняли самые изощренные формы. Многие человеческие государства рухнули, а из обломков поднялись космические державы постгуманистов, которые теперь словно опухоль расползаются по Системе.

– Царство Антихриста суть царство нелюдей, – произнес Илья тихо.

– Я говорила тебе, что отправила свои копии к звездам. Знай, я там оказалась не первой. Прилетело множество постлюдей. Сейчас там идет война всех со всеми. Это ждет и Солнечную систему, если позволить пост-гуманизму уничтожить людей… Ты спросил, кто уничтожил других претендентов на царствие. Теперь ты знаешь ответ?

– Да, – мальчик кивнул. – Постлюди не допустят укрепления общества базовых людей. Не допустят возвращения к традиционным формам правления. Вообще хоть к чему-то традиционному.

– Вы слабые и жалкие поодиночке, но ваша сила в единстве, а источник вашего единства – единообразие. Вы, люди, осознаете свою ущербность, и это вас объединяет. Всюду, где можете, вы сражаетесь с гнетом пост-людей. – Дракон слабо улыбнулась.

Если кто и выглядел сейчас ущербно, так это она – калека, чумазая и вымотанная.

– Почему ты с нами, Ламия? – спросил Илья.

– В этом нет моей заслуги. Когда мои будущие… родственники… владельцы… делали заказ Хаяо Кодзиме, они обговорили техзадание – я должна получить все преимущества драконов, но при этом сохранить генетическое родство со своей базовой сестрой, а моя эмоциональная сфера должна остаться полностью человеческой… Хаяо сохранил мне эмпатию. Я умею сострадать. Однако, по требованию заказчика, мое сострадание не распространяется на постлюдей. Их я убиваю без малейших терзаний, а вот базового человека убить не смогу – вина заест.

– Ясно. – Мальчик задумчиво кивнул и добавил: – Жаль, что ты такая одна.

– На самом деле нет. Такие, как я, возникают время от времени, но их вычисляют драконы и уничтожают. Как видовых предателей.

Илья подошел к ней и положил руку на плечо.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он. – Вместе.

– Спасибо, что не ненавидишь меня, – ответила Ламия.

– Дядюшка говорил, что ненависть похожа на ноль. Когда прибавляешь ненависть к чему-то, оно не становится больше. Когда множишь на ненависть, все превращается в ничто.

Когда они спали днем, пережидая светлое время в тени деревьев, Ламия услышала всхлипы.

– Ты плачешь? – спросила она.

– Нет, – ответил Илья.

– Не забывай про мой острый слух.

– Чертов постчеловек.

– Так в чем дело?

– Я вспомнил, как дядюшка Римус брал меня на стрелки местных банд. Где бы мы ни были, он всегда выступал разводящим – его знали по всей Системе. Он брал меня на эти сходки – я не понимал зачем, а ведь он учил меня быть переговорщиком. Арбитром. Учитывать интересы каждой банды, их кодекс, историю, мотивы и темперамент. Находить компромисс, который позволит избежать кровопролития. Принимать умные решения. Ему платили за это сами банды… Вот к чему он меня готовил. Он позволял мне брать слово и разрешать мелкие проблемы за него – всегда готовый взять ситуацию в свои руки, если я провалюсь.

– Не понимаю.

– Ты сама сказала, что внутри монархического движения есть два крупных лагеря, а в каждом лагере – несколько мелких групп.

– Хочешь сказать… Что монарх – это разводящий для элиты? – озарило Ламию.

– Именно.

– И ты думаешь, что справишься?

– Справлялся раньше, справлюсь и сейчас, – гордо ответил мальчик. – Когда на Ганимеде Черные свинорылы взялись за плазменные резаки, а Полосатые шакалоиды – за лазерные дрели, угадай, кто развел их?

– У элиты другие понятия, чем у купольных банд Солнечной. Своя диалектика. Они аристократы, понимаешь?

– Приноровлюсь. Найду подход.

– Да уж, твой воспитатель занятный человек, – сказала Ламия, возвращаясь ко сну. – Они хотели государя, безупречного во всем. По крайней мере, в твоем случае они получили бы опытного разводящего, а это уже немало.

– Красивый звездопад, – сказал Илья во время одного из ночных переходов. Небосвод расчертили яркие полосы.

– Ага, – согласилась Ламия. – Это остатки российской спутниковой группировки. Надо торопиться. Кризис власти нарастает.

– Какой еще кризис власти?

– На месте увидишь, – пожала плечами дракон. – А вообще, как любит говорить действующий Президент Российской Федерации Ингеборга Корхонен, maassa maan tavalla.

– Чего? – встрепенулся мальчик.

– Тебе перевести?

– Не надо. Я знаю финский, наблатыкался на Седне с их братом. Какого лешего Президент России финка?