День коронации

– Нет слов, – покачала головой дракон.

Ментат перевел усиленный бионикой взгляд на мальчика:

– Дарья Александровна, это наш кандидат?

– Да, – подтвердила Ламия. – Что с остальными? Кто еще жив?

– До вундеркинда-математика все-таки добрались. Убивать не стали. Только оскопили и лишили зрения.

– Как это по-драконовски, – заскрипела зубами Ламия. – Им мало вывести его из игры. Им нужно нас унизить… Как Графен?

– В ваше отсутствие на его родовое поместье напали. Он сражался как лев и победил. Говорят, лично зарубил силовой шашкой трех драконов.

– Дурное дело нехитрое. Убить дракона – значит убить лишь на время. Они от этого только злее становятся. А сам он как?

– Был смертельно ранен. Его отвезли в госпиталь и срочно прооперировали. Половина органов под замену. Быстро пошел на поправку… Но внезапный сбой компьютерного оборудования прервал его героическую жизнь.

– Внезапный? – подняла бровь Ламия.

– Так точно, – подтвердил ментат.

– И что патриарх?

– Велел воскресить Графена из цифровой копии – говорит, санкционирует легитимность клона.

– И?

– Внезапный сбой компьютерного оборудования. Цифровая копия повреждена. Восстановлению не подлежит.

– Так это мы его, что ли, прибрали? Отвечай честно.

– Нет. Драконы. Ольга Александровна сказала не мешать, если они больницу ломать будут по Сети. Мы и не мешали.

– А патриарх?

– Сказал, монархия отменяется. Раз Графена больше нет, то любого другого кандидата он не допустит. Сворачивайте, говорит, проект «Государь» и по домам.

– Это еще что за новость? – воскликнула дракон. – Были же договоренности, что все кандидаты достойны, и чьего бы представителя ни выбрали, остальные его примут. В патриархии на это согласились.

– Оказалось, они согласились с тем прицелом, что выберут их Графена.

– Собери технику и людей. Поедем к владыке. Говорить будем. Записи заседаний поднимем, – велела Ламия.

– Спокойствие, Дарья Александровна. Митрополит сказал, что с владыкой поговорят монархисты-реставраторы. Напомнят ему все, что нужно напомнить. Графен их самих не очень устраивал. Он про них говорил плохое.

– Типа чего?

– Что реставрация в том виде, как они хотят, неприемлема. Он лично за единение церкви и государства. Государь в подчинении у патриарха.

– Да уж, Графен умел удивлять… – потянула Ламия. – Царствие ему небесное. С другой стороны, что он ни скажи, кто-нибудь да будет недоволен. Нам-то что делать?

– Митрополит Алексий сказал, к нему ехать. Надо ему на мальчика посмотреть. А потом он устроит вам аудиенцию у патриарха. Тот вроде как отходчивый, трезвомыслящий, думаю, войдет в положение.

– Тогда решено, – Ламия взяла у одного из бойцов рацию и дала команду: – Едем к митрополиту. Максимальная защита. Себя не жалеть, смерти не бояться. Всем погибшим – гарантия воскрешения и корпоративные бонусы.

Спецназ посадил их в броневик, и они отправились.

На подъезде к Новодевичьему монастырю дорогу перекрыли поляки. У них тут был свой блокпост. Из громкоговорителей лились слова народной песни «Гей соколы». Ламия выбралась и лично пошла потолковать. Поляки стояли веселые.

– Как дела, шановне панство? – спросила она.

– Отлично, – ответил их старший. – Нас опять перекупили. Третий раз на неделе. В этот раз – ваши ксендзы.

– Так мы проедем?

– Прошу, пани. – Поляк велел убрать «ежи» с дороги.

«Вот всегда бы так легко», – подумала Ламия, возвращаясь к машине.

Митрополит Алексий принял их в просторном зале. Завидев мальчика, сам подошел, протянул руку. Илья не растерялся – поцеловал, поприветствовал, как положено, и назвался сам.

Ламия решила последовать его примеру, но митрополит отдернул руку:

– А ты куда?

– Я православная, ваше высокопреосвященство, – ответила та.

– Кто ж тебя, дракона, крестил?

– Архиепископ Марсианский, Фобосовский и Деймосовский.

– Феофан? Тьфу на него. Ему волю дай, он и черта покрестит, – пробормотал митрополит.

– Он так и говорит, что драконы суть бесы, сделанные из людей, – сказала Ламия. – Феофан мой духовник.

– И что – хороший духовник? – прямо спросил Алексий.

– Ну так… Последний раз написал: «Убьешь кого – присылай видео из глаз. Обсудим».

– Да уж, Феофан неисправим. Ладно, раз мальчика доставила в целости, честь тебе и хвала. – Отец Алексий протянул ей руку, и она поцеловала. Он с тревогой оглядел пальцы и перстень. Видимо, даже поцелуй дракона казался ему опасным. – Ты ведь подручная Ольги? – спросил он.

– Она моя родная сестра.

– Ох, с огнем играете, Касперские! Ладно, отойдем на пару слов, – он поманил ее в сторону от мальчика.

– Что про отрока скажешь? – спросил митрополит.

– Отличный выйдет царь, – ответила Ламия. – Знает и людей, и постлюдей по всей Системе – кто чем дышит. Умеет договариваться практически со всеми, причем так, чтобы компромисс – в его пользу. Не герой. Очень осторожный, но когда надо – решителен и находчив.

– Тебя послушать, он клад какой-то, – хмыкнул митрополит. – Ни одного недостатка?

– На самом деле есть один, – призналась Ламия. – Понимаете, батюшка, он немного бандит.