День козла

– Придется, майор, сказать, – и, обернувшись к милиционеру, объяснил кратко, – Ты. Иван, не первый год служишь, должен понимать, что к чему. Короче говоря, учитель тот… тоже по нашему делу работал. Выполнял задание органов. А в таких делах, сам понимаешь, простых совпадений не бывает. Он каким-то образом получил информацию о снайпере, и тот снял его – торопливо, в центре города, но так, что мы до сих пор концов не нашли.

Гаврилов сокрушенно покрутил головой:

– Ну вы, ребята, даете! Все секретничаете… Это ж совсем другое дело! А раз так – то стреляли из гостиницы. Это ж ясно, как божий день! Надо всех постояльцев трясти. Их всего-то человек двадцать наберется.

– Семнадцать, – уточнял Сорокин, – сейчас личность каждого проверяется подробнейшим образом – через мою контору. На это уйдет дня два.

– А этих двух дней у нас нет, – отрезал Коновалов. – Послезавтра утром в Козлове отмечается день города. Откроется он праздничным митингом. На нем намеревается выступить Первый президент.

– Этого нельзя допустить! – вскинулся Сорокин.

– Мы не должны допустить выстрела снайпера, – четко проговорил Коновалов. – В этом заключается и моя, и ваша обязанность. А у президентов задача другая. Довести до народа то, что подсказывает им политическая ситуация. Причем, довести максимально доходчиво, при непосредственном общении. С цветами, рукопожатиями, а может, и поцелуями…

– А если телохранитель предупреждает об опасности и требует отменить встречу – тогда что? – живо заинтересовался Гаврилов.

– Тогда в шею надо гнать такого телохранителя, – отрезал полковник. – Он обязан либо ликвидировать источник опасности, либо свести ее к минимуму. А не диктовать клиенту, где ему появляться, да перед кем выступать. Если бы нас, телохранителей, слушались, то все мало-мальски известные политики, чиновники и бизнесмены сидели бы безвылазно в бункерах и выступали перед народом только по телевидению. И наш Дед, кстати, всегда так вопрос ставит. Вы, говорит, охрана? Вот и охраняйте бдительно, а в мои дела не суйтесь!

– Слушай, а у него двойник есть? – озаренно встрял Гаврилов. – Может, двойника народу продемонстрировать?!

– Да брось ты глупости городить, – поморщился Коновалов. – Начитался бог знает чего… Хотя, честно говоря, сейчас нам бы двойник пригодился.

– Мы бы на него, как на живца, снайпера вытянули! – подхватил Сорокин.

Все помолчали, представляя, как здорово можно было бы сработать, будь в их распоряжении президентский двойник.

– Ладно. Согласен. – заявил вдруг важно Гаврилов. – Можете меня загримировать.

– Под Первого президента?! – недоверчиво покачал головой Сорокин.

– А что?! – азартно продолжил милиционер. – Рост у нас примерно одинаковый. Одену седой парик, костюмчик президентский, пройдусь, где укажите, вразвалочку, я умею, как он – меня в прошлом году радикулит долбанул – так я ходил, полусогнутый, будто морковка застряла в заднице… Он же на таком расстоянии не поймет, снайпер-то. Стрельнет в меня – а вы его засечете!

– А ты, значит, падешь смертью храбрых? – хмыкнул Коновалов.

– Почему паду? – повел плечами Гаврилов. – Под костюмчик бронежилет войсковой надену. Он винтовочную пулю держит, с нескольких сотен метров-то. Президент потолще меня, так что как раз нормально получится. Вы, главное, стрелка засеките в момент выстрела, а там уже дело техники.

– А парик седовласый каской прикроешь? Так президенты, даже отставные, по улицам в касках не разгуливают. Можно, конечно, на голову сковороду чугунную надеть. Поискать такую – старинную, пуленепробиваемую… А сверху – шляпу. Да вот беда – первый президент шляпы терпеть не может. Непохоже получится, – развеселился вдруг Коновалов.

– Человек, можно сказать, жизнью согласен рискнуть, а ты ехидничаешь, – обиженно засопел Гаврилов.

Полковник примирительно похлопал его по плечу. – Ладно, Иван, извини. Пошутили, и хватит. План твой в принципе хорош, и мыслишь ты в верном направлении. Опять же – готовность к самопожертвованию… Но жертвы я от тебя не приму. В конце концов, это нас, телохранителей дело – объект, коль дошло до стрельбы, от пуль своими телами прикрывать. А снайпер обычно в голову целит. И никакая каска тут не спасет.

– А учителя в спину стрельнул! – возразил подполковник.

– Я ж говорю – спешил наш стрелок страшно. Да и расстояние там было плевое, полсотни шагов. Вот он и всадил ему – под левую лопатку, не опасаясь, что промахнется, в живых оставит. А в Деда он будет стрелять старательно, чтоб гарантированно, наверняка. А значит – в голову.

– Так далеко же! – кипятился Гаврилов.

– Отстал ты, брат, – покачал головой полковник, – у нас пацаны, солдатики срочной службы, в школе снайперов из винтовки Драгунова на восемьсот метров спичечный коробок дырявят. А у тебя вон голова какая. Большая, умная… как тыква!

– Эх, змей, – рассмеялся добродушно Гаврилов. – Ну нет теперь места подвигу в нашей жизни! – и, воспользовавшись моментом, напомнил. – Так водки в этом доме дадут? А то есть хочется, что выпить нечего!

– Мы еще ничего не решили, – становясь серьезным, укорил его Коновалов.