День курсанта

Замкомвзвода и командиры отделений тщательно ищут. Да, и вся рота понимает, что если не найдут этот долбаный нож, то все! Хана отпуску всей роты! Печальную славу сорок второй роты помнят все!

— Да, кому такая херня нужна!

— Он же тупой, как старшина! Лучше бы старшину украли!

— Тупой — не тупой, а кто-то же спер!

— Пизда отпуску, если не найдем!

— Не каркай! Должны найти!

— Из казармы он не должен уйти!

— Он где-то здесь!

И осознав весь ужас, что не будет отпуска из-за какого-то ножика-режика, все переворачивают все. Все знают тайники в казарме, в том числе и под полом, лезут туда. Вещевые мешки также переворачиваются. Вертков в оружейной комнате. Не видит, как гражданская одежда летит на пол, как вшивники, тщательно спрятанные до этого, безжалостно выворачиваются как хозяевами, так и теми, кто рядом.

Предмет небольшой, его можно замотать, спрятать. Поэтому никто никого не стесняется.

Время уже перевалило за отбой, а штык-ножа по-прежнему нет. Курсанты других рот позвонили в свои роты, позвали к телефону Верткова, тот подтвердил, что на самом деле эти курсанты в сорок второй роте и не могут покинуть расположение роты. По какой причине? По секретной причине.

Ни ротному, ни комбату, ни дежурному никто не докладывал. Ни к чему шум раньше времени поднимать! А вдруг он найдется, а ты жидко обкакался сам.

Ищем. Ищем!

Дежурному по роте скоро идти на доклад к дежурному по училищу, докладывать расход личного состава.

Ищем!!! У всех уже истерика. Кто-то уже тупо сидит и ничего не делает, махнув рукой, что будет, то и будет.

С Бугой стоим у окна, что рядом с телевизором, душно, форточка открыта, а от испарений по стеклу течет вода.

— Вроде, все проверили?

— У нас во взводе его точно нет.

— Что же делать-то?

— Да, кому он нужен?

— Кто-то сувенир решил домой привезти!

— Хороший сувенир! За него и сесть можно!

— Можно сесть, а можно и не сесть!

— В самолете его не повезешь. Там металлоискатель стоит на посадке.

— Самолетом не повезешь. Поездом, автобусом. На машине попутной или местной.

— Угу. На трамвае.

— Пидарасы!

— Ну, вот даже, Серега, выгонят нас сейчас куда-нибудь и скажут, что напишите, кто, по-вашему, украл штык-нож?! Кого писать?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю на кого подумать.

— Если бы у него на лбу было написано!

Смотрю в замерзшее, во множественных застывших потеках окно. Эх, отпуск! Прощай, так и не начавшись!

— Серый, там что-то чернеет.

— Где?

— С той стороны подоконника. На улице.

— Точно!

— Держи меня за ремень, Хохол!

Встал на подоконник, высунулся в форточку на улицу. Холодно! Мороз сразу начал щипать уши, да, и пробираться под белое белье.

На подоконнике лежал штык-нож!!!

— Есть! Держи за ремень крепче! — кричу я.

Чуть не вываливаясь в окно, тянусь за пропажей.

— Держи крепче! Помоги!

Общими усилиями затащили меня внутрь.

С видом победителей мы с Бугой пошли в канцелярию роты, где и отдали пропавший штык-нож капитану Верткову.

Никогда ни до ни после мы не видели такого счастливого человека! Он улыбался в тридцать два зуба! Лицо было лучезарно!

Ну, вот, товарищ капитан, отплатил я вам за те добрые слова на абитуре, когда меня чуть не выгнали за то, что я повел батальон в Ягуновку! А самое главное — отпуск, возможно, состоится! Вопреки! Несмотря ни на что! Даже на таких любителей военных сувениров!

На следующий день мы с Бугаевским ходили героями в роте. Земцов вызвал и пожал руку. Это было приятно!

Те, кто не сдал один экзамен, и было время для пересдачи — само собой. Ну, и были «политические». Или как называл их капитан Тропин «разгильдяй» и «два гильдяй»!

Обиднее всего, что билеты покупали на самолеты заранее, порой, убегая с занятий или самоподготовки в самоходы, рискуя вообще остаться без отпуска, а тут… Билеты просто так не возьмешь! В такой же ситуации был я не одинок.

Земцов — змей, до последней минуты молчал, кто и на сколько задержится! Сколько раз к нему сержанты заходили с просьбой объявить, чтобы не пролететь с билетами, ан, нет! Молчит, Змей Горыныч! В рот ему потные ноги!!!

Дневальный кричит:

— Рота, строиться на центральном проходе! Форма одежды — четвертая!

— Кто строит-то?

— Ротный?

— А что ему надо-то?

— А хрен его разберет! Пришел злой, как сто чертей! Весь наряд выебал ни за хуй собачий. Зашел в канцелярию, так дверью хлопнул, что штукатурка посыпалась.

— Надеюсь, что его с роты сняли и в войска отправили.

— За что?

— Да, за то, что всех он уже заебал!

Построились.

Земцов красный, как рак, видно еле сдерживает гнев, если бы была боксерская груша, то как бы двинул он по ней, то с крепления бы сорвало.

— Товарищи курсанты! Блядь! Что вы делаете?!! Что вы творите?!! На какой хуй вы пришли в училище? А?

Земцов не матерился. Не его стиль. Он всегда немного вальяжен, суров, но, чтобы материться перед строем… Значит — ЧП!!! Залет?! Кто попался?

Сержанты осторожно крутят головой. Все на месте, никто не хочет из-за самохода лишиться отпуска!

— Вот ты! — остановился напротив третьего взвода — Ростовцев, зачем пришел в военное училище?

— Как зачем? — не понял вопроса.