День курсанта

— Я напрямую подчиняюсь начальнику штаба дивизии, в его отсутствие — только командиру дивизии. Это замполитовская шушера для меня, как тля тараканья! Но вот встречаемся перед разводом с этим пидарасом, он мне: «Николай Владимирович! Нужно чтобы вы со своими связистами провели в каждую казарму кабельное телевидение. Чтобы можно было занятия по политподготовке проводить со всеми солдатами одновременно». «Ладно», — говорю я. Только вот нужно кабеля РК-75 купить, у меня денег нет, да усилители, УАР (универсальный антенный распределитель), много чего еще. Денег нет, личный состав задействован на дежурстве, плюс вводит новый ЛАЗ (линейный аппаратный зал) в действие, а он — сердце узла связи. Так что, я его культурно посылаю на известные каждому русскому три буквы. Но, чувствую, не идет он. У вас, говорит, есть своя смета, вот на нее и закупите. Я ему культурно так отвечаю (зная отца, его «культурный ответ» включает тираду из семидесяти слитно произнесенных матов на одном дыхании), что я не хочу из-за замполитовской прихоти садиться в тюрьму за воровство. И пусть даст своих толстозадых и толстомясых замполитиков на работу. Потому что на дворе зима, и загонять на обледенелую крышу солдат не буду. Разобьются на хрен! Он отвечает, что у его подчиненных иные задачи и цели. Ага! Сидят, стенгазетки рисуют, да на строевых говно собирают, чтобы потом начпо — чмо поганое на парткомиссии выговора объявлял. А выговор по партийной линии — ни продвижения тебе по службе, ни академии, короче, — задвигают тебя по карьере подальше. Это в Великую Отечественную политруки бойцов в атаку поднимали, а в мирное время — враги хуже немцев. Ну, короче, поругались мы. Каждый при своем мнении остался. Каждый в душе друг друга долбоебом считает. Через неделю вызывает меня начальник штаба, у меня с ним нормальные отношения. И журит так, мол, что же ты нового начпо на хуй посылаешь, товарищ подполковник? Не хорошо это. Надо помочь ему. Так мягко мне намекает. Я говорю, без проблем, товарищ полковник, давайте мне письменный приказ, что я могу использовать казеные деньги, заложенные мне по смете для улучшения боевых связей на замполитовские хотелки. Они — замполиты не могут всех солдат собрать в актовом зале и пудрить им мозги своим ППР (партполитработа, а в армии командиры говорили «посидели, попиздели, разошлись»), подавай им кабельное телевидение. А также, товарищ полковник, не забудьте указать в приказе, чтобы я снял людей с боевого дежурства, перенес запуск нового ЛАЗа на неопределенный срок. И гори синим пламенем постановка на БД нового комплекса. Он без связи будет, как большая, но мертвая игрушка. Выйдет на дежурство много машин с ракетами, в лесу развернутся, так и будут стоять, слепые и глухие. А за это Генеральный Штаб по голове не погладит, могут и расстрелять, при случае, если СБУ (сигнал боевого управления) не пройдет. Так, массово, начиная с начальника штаба, начальника связи, начальника узла связи, командира полка, начальника боевого расчета, КДС (командир дежурных сил) и еще человек десять. И ни одного замполита. Они в стороне останутся, будут строчить доносы, что все мы — враги Родины и американские лазутчики, завербованные за две шоколадки и кроссовки фирмы «Adidas» во время отдыха в Крыму или в местном кафе «Бабьи слезы». Поругались мы крепко. Давно так не гавкались. Один мудак двух офицеров поссорил. Через три дня после совещания командир дивизии меня оставляет у себя в кабинете. И генерал тоном не терпящим отказа, сообщает мне, что я ОБЯЗАН сделать эту херню и при этом не в ущерб основной службе.

Налили, развели, выпили, закусили, закурили.