День курсанта

Если в училище построение на большом разводе было хоть и по батальонам, но по старшинству курсов. Четвертый курс (первый батальон), потом — третий курс (третий батальон), второй курс (второй батальон), первый курс (четвертый батальон) — мы. То на присяге наш батальон шел первым в училище, первым проходили торжественным маршем мимо трибуны с высоким командованием.

Присяга на главной площади города, мы не должны опозориться. Там будет все училище. Там будет полгорода. Сначала было волнение, затем наступила усталость, за ней — равнодушие.

Постоянные тренировки, казалось, выбили все эмоции, только усталость и смертельное желание спать, спать, спать.

И вот построение всего училища на большом плацу, пара напутственных слов, и все училище выдвигается на центральную площадь славного города Кемерово.

Первыми — сорок первая рота.

Через пару кварталов случилась какая-то заминка. И команда по цепочке «На крышки люков не наступать!»

Нам-то это было очевидно, но какому-то задроту из сорок первой эта аксиома была неведома. Итог — утащили в сторону. Перелом голени. Присягу будет принимать в больничной палате, пижаме полосатой расцветки.

— Интересно, ему автомат дадут?

— Ну, да, на живот положат!

— Кто ему автомат в больницу потащит?

— Ага, прикинь, лежит какой-нибудь дедушка с кислородной подушкой, тут толпа военных топает, да все с оружием.

— Тут и пиздец дедушке настанет!

— Только «ап-ап» успеет прошептать!

— Таким идиотам из сорок первой нужно не автоматы давать, а снегоуборочные лопаты.

— Почему снегоуборочные, а не совковые?

— Совковые — железные, сами убьются на хрен, да и других искалечат. Поэтому только из фанеры. Ущерб минимальный, да, и кто вокруг — выживут. — Женька Поп ухмылялся.

Вдоль строя прохаживался Земцов. Начищенный, наглаженный, подтянутый, подбородок задран — картинка из «Строевого Устава ВС СССР». Красавец.

— Разговорчики в строю. Всем смотреть под ноги. Шепотом предупреждать товарища о грозящей опасности. Не спать на ходу. Думать, просчитывать ситуацию! Не наступать в лужи, масляные пятна. Одним словом — думать. Считать последствия! — вполголоса он инструктировал роту.

За внешним его лоском и спокойствием чувствовалась напряженность. Волнуется ротный. Мы все волнуемся. Вот и показалась площадь.

Построились. Доклад начальнику училища полковнику Панкратову. И началось принятие присяги.

Во рту пересохло. Все стояли, не шелохнувшись, ждали, когда тебя вызовут для принятия присяги. Никто не хотел опозориться.

Боковым зрением видели, как в четвертом взводе сорок первой роты кто-то упал. Не вынес напряжения.

— Слабаки, — кто-то шепотом за спиной произнес.

— Они и присягу-то принять не могут как курсанты. Стоя в строю, а не на больничной койке.

— Падают, как подрубленные.

— Не рота, а группа инвалидов, поступивших в училище по блату.

— А ну-ка! Всем тихо! — уголком губ прошипел я.

Тем временем курсанты принимали присягу. Те, кто возвращался в строй, были с потными лицами, пунцовыми щеками.

— Поздравляю!

— Поздравляю!

— Молодец!

— Спасибо, парни!

Все полушепотом. Мы искренне радовались, что все шло ровно и гладко, как учили. Никто не споткнулся, не перепутал ни текст присяги, ни долго выходил из строя. Это тоже целая наука. Когда стоит колонна по три человека, все с оружием, как правильно, грамотно выйти из строя. Кто-то должен сделать шаг вперед, кто-то шаг в сторону. Тоже не все так просто. И при этом, чтобы все было четко, ровно. Не зацепи стволом автомата рядом стоящего товарища. Сложно. Но нужно сделать как нужно! И мы делали. И гордились собой. Мы — курсанты! И кто принял присягу, подписал ее текст, стал полноправным членом огромного коллектива под названием АРМИЯ!

Был период в жизни, когда всерьез рассматривал возможность стать археологом. Изучал много литературы. В том числе изучил Библию и Евангелие. С точки зрения истории. Есть там фраза: «Имя мне — легион». Там шла речь о каком-то бесе, что вселился в какого-то мужика, и разговаривал с окружающими, мол, нас много бесов.

Легион древнеримский, в зависимости, где дислоцировался, был от двух до шестнадцати тысяч. То есть от полка до дивизии.

И мы сейчас становились частью громадной машины — армии. И мы могли все. Пока мы в армии, нам не страшен ни черт, ни дьявол. Самый страшный для нас — командир. Он — вершитель наших судеб. И Бог, и Дьявол в одном лице.

Вон он ходит Земцов, принимает рапорта у командиров взводов, что взвода приняли присягу.

Потом выступили те, кто на трибуне. Вроде и слова банальные, в другой раз и не слушали, а сейчас… сейчас они были обращены к нам — взволнованным, ловящим каждое слово новообращенным.

Команда для первокурсников «Разойдись». Подбежали родственники, друзья, к кому приехали на присягу.

Цветы, поздравления. Есть возможность размять спину, ноги. Поправить форму. И снова в строй.

Прохождение торжественным маршем. Шагает взвод, рота, училище. Кажется, что здание обкома партии подпрыгивает от нашего марша. Стекла дрожат. Идут курсанты! Мы — единое целое, единый организм! Порвем всех и вся!