День летнего солнцестояния

Дело даже не в этом! Направление у нас особое. По "варшавке" до Жабинки их танкам два часа хода! И дальше на Минск! А у нас на берегу всего несколько пулемётных опорных пунктов и всё! с горечью в голосе произносит Пётр.

А силы прикрытия? Армейская оборона? Думаешь, не успеют? быстро задаю три вопроса.

О чём ты говоришь! Какая оборона! В мае пригнали стрелковый батальон, окопы отрыли, бойцы укрепления строят. Ты со своими наблюдателями сам там лазил и всё видел! Они не готовы! У них ещё работы не початый край! звучит честный ответ младшего лейтенанта...

Глава 6. Москва. Кабинет Сталина. 17 июня 1941 года

После доклада о прибытии и сухого приветствия Вождя, Меркулов и Фитин стоят в начале кабинета, смотрят как он с трубкой в руке неторопливо расхаживает по ковровой дорожке вдоль большого стола, заставленного стульями, пускает к потолку сизый табачный дымок и многозначительно молчит. Сталин близко подходит к Наркому и Начальнику внешней разведки, с минуту пристальным взглядом колючих глаз рассматривает обоих, затем убирает изо рта трубку и негромко произносит своим глуховатым голосом: Проходите в кабинет.

Хозяин кабинета поворачивается спиной к посетителям и, мягко ступая, неспешно идёт на середину зала. Меркулов и Фитин на отдалении следуют за хозяином кабинета, останавливаются в трёх шагах от него, вытягиваются по стойке смирно и ждут начала разговора. Оба прекрасно знают, что товарищ Сталин - проницательный руководитель, старающийся предусмотреть в делах любую мелочь. В разговорах на темы, затрагивающих армию, флот, науку, авиастроение, строительство или даже добычу полезных ископаемых, всех его собеседников поражала широта кругозора этого человека, который ненавязчиво давал понять, что многое ему знакомо совсем не понаслышке. Он мог задать такие вопросы, от которых у людей, вступивших с ним в беседу, складывалось мнение, что зачем товарищ Сталин спрашивает их мнение, если сам всё знает и прекрасно владеет вопросом.

Сталин кладёт дымящуюся трубку в пепельницу, размещённую на середине стола для заседаний, поправляет рукой плотное сукно накидки, которой застелена большая столешница стола, поворачивается лицом к посетителям. Он не предлагает им сесть на стулья, сам тоже стоит возле стола и, произнося слова с лёгким кавказским акцентом, начинает разговор:

Сегодня на этот стол легли донесения, полученные вчера от ваших агентов из Германии. Из Генштаба Голиков тоже сообщает, что пришли срочные донесения от агентов из Швейцарии, Болгарии и Японии. Я их все внимательно прочитал. Опять они всэ сообщают об опасном наращивании немецкой группировки войск на советско-германской границе и завершении переброски в Польшу немецких дивизий из Франции, Греции и Югославии. На границе сосредоточено сто пятьдесят германских дивизий! Эти данные совершенно протыворечат тем, что вы, товарищ Меркулов, представили в конце мая в своей записке, Сталин молчит, сверля Меркулова своим пронзительным взглядом, потом взгляд вождя падает на стол, будто там лежат стопки листов с донесениями. Меркулов ждёт разрешение Вождя, чтобы начать свой доклад. Но хозяин кабинета сам продолжает разговор: Разве не Ваши агенты в записке сообщают, что война между СССР и Германией маловероятна. Силы на границе собраны толко в противовес частям РККА и не более того. Похожие донесения поступили и от других источников... Через две недели у вас появились другие данные, и мнение сразу поменялось? Вы считаете всэм этим новым донесениям можно веирить? Что скажете?.

Разрешите доложить, товарищ Сталин? спросив разрешения и услышав в ответ краткое – Докладывайте! Народный Комиссар ГБ Меркулов спокойным голосом уверенно начинает свой доклад. Новые данные предоставили агенты, которые ещё ни разу не дали повода им не доверять. Информация, которую они нам поставляют всегда достоверная и очень ценная. Всё складывается так, что, по-видимому, войны с Германией нам не избежать! Всё говорит о том, что вероятнее всего война начнётся 22 июня.

Что значит это ваше слово - вэроятнее? Мне сейчас нужен точный ответ, рискнёт ли Гитлер напасть на СССР? Если да, то когда точно? глядя на Наркома, спрашивает Сталин, потом, не дожидаясь ответа, продолжает говорить: Сейчас дороги каждый день и каждый час! Вы оба, понимаете, что в случае ошибки придётся отвечать лично?

Понимаем товарищ Сталин! произносят Нарком НКГБ и Начальник I-го Разведывательного Управления того же ведомства, опять вытянувшись перед вождём по стойке смирно.

Три дня назад, вы товарищ Фитин, внесли ряд разумных предложений, Сталин переключает своё внимание на старшего майора ГБ и произносит: Вы были правы, сейчас наступило то самое время, когда нам надо последний раз всё проверить и выполнить все предложенные вами мэроприятия в приграничных с Германией областях. Нужна тщательная проверка на месте и достоверная, из пэрвых рук информация, какой бы страшной она не была. Это понятно?.

Так точно, товарищ Сталин! произносит Фитин, потом дополняет свой ответ: Некоторые мероприятия уже выполняются, но части ВВС мне не подчинены.