День летнего солнцестояния

Так точно! Бойцы в полку, у которых "СВТ-38", так её и называли! подтверждает ефрейтор, со следующего предложения продолжает говорить на родном языке. Казалы, шо гвинтивка гарна, тильки морозив не любыть. Детали затвора потрибно смазуваты маслом. Про "АВС-36" говорять так - авось пальнёт или клына спиймае... извините, затвор заклинит".

Финнам она тоже очень даже нравилась, угрюмо произношу после того, как Цымбалюк закончил говорить.

А причём здесь финны? спрашивает Боголик.

При том, что на войне всякое бывает... своим ответом ухожу от подробностей...

Наш политрук Сороковин, несколько раз так же говорил. Правда, сколько его не расспрашивал - говорит общими фразами или отмалчивается и переводит разговор. Трудно там было, а сержант? глядя на мой знак "Отличника РККА", спрашивает начальник заставы.

Сказать одним словом "трудно" - значит не сказать ничего! тихо отвечаю, потом уверенно прибавляю: Но мы их победили, и это главное!

Знак за финскую? звучит вопрос.

Да, не желая рассказывать, кратко отвечаю "младшому".

В нашем отряде точно такой же недавно вручили красноармейцу Еремееву, произносит Начальник заставы и поясняет за что: Боец отлично несёт пограничную службу на одной из пограничных застав. Задержал почти двести нарушителей государственной границы.

Теперь пришло время удивляться мне: Если честно, совсем не ожидал, что знак такой весомый, почти как орден!

Начальник заставы молчит примерно с минуту, раздумывая о чём-то своём, потом говорит:

Ладно. Будем считать, что наше первое знакомство состоялось. У меня сегодня ещё дел по горло, Боголик проводит ладонью возле горла, известным жестом подкрепляя свои слова и наглядно показывая нам, сколько у него накопилось дел. Далее он произносит: Обустраивайтесь, знакомьтесь с личным составом. К нам на заставу на усиление недавно из Отряда прибыли бойцы. С ними тоже знакомьтесь. Мы здесь живём одной большой дружной семьёй. В комнате дежурного на стене висит общий распорядок дня, который вы неукоснительно будете соблюдать. Завтра с утра жду вас у себя здесь - обсудим, как будете нести службу так, чтобы вы своё задание выполнили и нашим нарядам служить не мешали. Отдельное спасибо скажу, если вы товарищ сержант, немного подучите бойцов обращению с автоматикой новых винтовок. Да, и про "авоську" и "светку" я хорошо запомнил!

Мы уже уходили из канцелярии, когда напоследок младший лейтенант ещё на минуту задержал нас и строго меня предупредил:

И ещё... Особо не следует заострять внимание бойцов заставы на разных моментах нашей зимней кампании тридцать девятого года. Могут не правильно истолковать сказанное. Вы меня поняли?

Так точно, всё понятно! отвечаю командиру, потом произношу за всех. Разрешите покинуть помещение?

Можете быть свободны! отпускает нас Боголик.

Мы дружно покидаем канцелярию, подходим к комнате дежурного, где за большим столом сидит на стуле пограничник со знаками различия сержанта, которого мы уже видели при входе в здание.

Стол дежурного заставлен несколькими новенькими стационарными телефонными аппаратами "ТАБИБ", рядом пристроилась пара прошитых суровыми нитками журналов, письменный прибор.

Нам бы забрать свои вещи и определить их под замок. Ваш начальник должен был распорядиться, чтобы нас разместили в сержантской комнате, по-простому обращаюсь к сержанту. Но дежурный мои слова пропускает мимо ушей и продолжает сидеть за столом, уткнувшись в журнал.

Эй, друг! Это я к тебе обращаюсь. Дело не терпит отлагательств, повторно говорю дежурному, потом уже немного раздражённо прибавляю: Да отлипни ты от тетрадки, когда с тобой люди разговаривают!

Без личного распоряжения начальника заставы даже пальцем не пошевелю, сказал, как отрезал, сержант.

Так сходи и узнай! Чего выделываешься? Я что, с тобой тут шутки шучу что ли? произношу в ответ.

Наши пререкания неожиданно прерывает сам начальник заставы, вызвав дежурного к себе. Тот быстро встаёт со своего места, расправляет складки на одежде, подтягивает поясной ремень и, поправляя на ходу свою повязку, уходит. Мы остаёмся стоять в дежурке и ждать его возвращения.

Через несколько минут сержант возвращается, вид его сосредоточен и уже просто отдаёт мне ключ от комнаты, где нам предстоит разместиться. Сержант предупреждает, что ключ таскать с собой не положено и его необходимо всегда сдавать в комнату дежурного по заставе. Потом он просит нас выйти с вещами на улицу и минут тридцать подождать, пока бойцы подготовят помещение.

Мы забираем свои вещи и выходим на улицу. Через десять минут мы видим, как из здания начали выносить парты и стулья и уносить их куда-то во двор. Потом несколько красноармейцев стали заносить в здание солдатские кровати, матрасы и большой холщёвый мешок. Мы стоим в стороне, наблюдаем за происходящим, молча оценивая пограничное гостеприимство. Какой-то, явно первого года службы красноармеец, подходит к нам и спрашивает у меня разрешение обратиться и после моего "разрешаю, обращайтесь" начинает говорить: