'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею

Вообще, здесь самый раз представить ВЕСЬ 17-й раздел повести Стругацких, написан он великолепно! Но по ряду причин, к сожалению, приходится выполнить сокращения и изменения. Достоинством раздела является большое количество "прозрачных" намеков на действительность. Скажем, эшелон со штрафной танковой бригадой движется на фронт еще до начала боевых действий и без танков. Будущий противник сколько-то лет назад был союзником в какой-то мировой войне, а после нее на своей границе устроил линию минно-атомных полей. Штрафники состоят из бывших заключенных, которые делятся на уголовников и политических. Везут их в товарных вагонах с нарами, криво сбитыми из необструганных досок. В дороге почти не кормят. Наиболее доступным из питания остаются колонки с кипятком на промежуточных станциях. Вместо сапог у них ботинки с обмотками.

Разгружалась бригада ранним утром, когда стоял туман и моросил мелкий дождик. Первые попытки построить ее не увенчались успехом. Но вскоре появились охранники с автоматами наизготовку. Под их "прикрытием" бригада построена и ее командир (бывший полковник, разжалованный за торговлю казенным топливом на черном рынке), произнес напутственную речь:

- Солдаты! ... Я не ошибся, я обращаюсь к вам как к солдатам, хотя все мы - и я в том числе - пока что обычные отбросы общества... Будьте благодарны, что вам разрешили сейчас идти в бой. Через несколько часов почти все вы подохните, и это будет хорошо, но те из вас, кто уцелеет, заживут, как у бога за пазухой. Солдатская пайка, спирт и т.д. Сейчас мы двинем на позиции, и вы сядете в машины. Совершенная ерунда - пройти на гусеницах полторы сотни километров... Танкисты из вас, как из бутылки молоток, сами знаете, но зато все, до чего доберетесь - ваше... Дороги назад нет, зато есть дорога вперед. Кто двинет назад - сожгу на месте! Это особенно касается водителей... Вопросов нет! Бр-р-ригада! Напра-во! ...Разобраться по четыре!... Слушай команду! Ша-гом... ма-а-рш! На три черта в пекло!..."

Главный герой повести (Максим) на какое-то время оказался рядом с экс-полковником. Тот был пьяный. Пьяными оказались и командиры батальонов. Бригада двинула по разбитой, укатанной гусеницами колее к месту, где заранее были собраны танки. На всем пути по краям дороги через каждые 50 - 100 метров виднелись черные фигуры охранников с автоматами наизготовку. Штрафники шли молча, покорно, как скот. Когда на склоне оврага показались стоявшие в три ряда танки, то кто-то впереди колонны весело и громко крикнул: "А вот и наши гробы!"

На это взводный (сам бывший охранник) сказал Максиму: "Ты посмотри, что они нам дают - это же довоенные машины, консервные банки! Послушай, Мак, мы что же, так и сдохнем тут? Ведь это смерть неминуемая..." Максим его попытался успокоить. Но один из штрафников заметил: "Ага! Намочил в штаны? Это тебе не каторжникам зубы считать..."

Между танками прямо на траве стояли громкоговорители, из которых магнитофонный голос объяснял, что там, за гребнем оврага, коварный враг. "А потому - рычаги на себя и вперед! На врага! Только вперед!"... Когда колонна втянулась в промежуток между рядами танков и остановилась, голос из репродукторов на короткое время прекратился, а вместо него стал кричать экс-полковник: "- Солдаты! Хватит базарить! Все по машинам! ...Кто останется -" и он стал махать пистолетом. (Полковник стоял на своем вездеходе, а батальонные держали его за ноги).

Но ненадолго образовалась толкотня, даже драка, так как большинство штрафников захотели занять только танки заднего ряда. Но тут появились охранники и стали стрелять из автоматов. Максим со своим экипажем быстро побежал занимать танк в первом ряду. К ним присоединился механик-водитель, уголовник по прозвищу Крючок. Когда все поместились в танк, Максим протиснулся в башню и высунулся наружу.

Между танков уже не было никого, кроме охранников. Все двигатели работали, стоял жутких грохот, густая душная туча выхлопов заполняла склон. Некоторые танки двигались, кое-где из башен торчали головы: десантник из соседней машины подавал Максиму какие-то знаки и кривил лицо. Вдруг он исчез: двигатели заревели с удвоенной силой, и все танки с шумом и завыванием одновременно рванули вперед и вверх по склону.

"Началось," - подумал Максим... Его танк, содрогаясь, вылазил на гребень, груды земли летели из-под гусениц. Сзади уже ничего не было видно за сизым дымом, а впереди неожиданно открылась серая глинистая равнина и завиднелись вдали плоские холмы на вражеской стороне. Танковая лавина, не снижая скорости, понеслась туда. Рядов уже не было, все машины мчали наперегонки, задевая друг друга, бессмысленно вращая башнями... У одного танка на полном ходу слетела гусеница: он юлой закрутился на месте, перевернулся... А Максим все смотрел и смотрел, не имея силы отвести глаза от этого величественного в своей преступной бессмысленности зрелища... Люди, заводные куклы, звери... Люди...