День Муравья

После «божественного» инцидента они приняли решение уничтожить машину «Пьер де Розетт». Николя, конечно, раскаялся, но впредь нельзя допускать ни малейшего намека на божественность. Ведь он всего-навсего ребенок. И если его измучает голод, он способен совершить новые глупости.

Джейсон Брейгель вынул из компьютера процессор, и все топтали его, пока от него не остались одни обломки.

«Контакт с муравьями должен быть окончательно разорван», — так решили они.

Опасно демонстрировать свою силу в таком хрупком мире. Эдмон Уэллс был прав. Еще не время, и малейший промах может иметь разрушительные последствия даже для человеческой цивилизации.

Николя посмотрел отцу прямо в глаза.

— Не беспокойся, папа. Они наверняка мало что поняли из того, что я им наплел.

— Будем надеяться, сынок, будем надеяться.

Пальцы наши боги, — пылко выкрикивает мятежник, спрыгивая со стены. Солдат подтягивает брюшко к тораксу и стреляет. Деист падает. В последнем порыве дымящийся мятежник распластывается как шестиконечное распятие.

175. ИНЬ И ЯН

Летиция Уэллс и Жак Мелье не спеша добрались до квартиры молодой журналистки. К счастью, она была совсем недалеко. Как и Рамирезы, и когда-то и ее дядя, она поселилась вблизи леса Фонтенбло. Но ее квартал выглядел куда привлекательней, чем улица Феникс. Здесь были пешеходные улицы с роскошными магазинами, много зелени, даже поле для мини-гольфа и, конечно же, почта.

В гостиной они сняли влажную от тумана одежду и рухнули в кресла.

— Ты еще хочешь поспать? — вежливо спросил Жак.

— Нет, я же немного поспала.

После бессонной ночи, когда он, не смыкая глаз, любовался Летицией, у него ломило тело. Но ум был ясен и готов к новым загадкам и приключениям. Он готов был хоть с драконом сразиться!

— Медовухи? Напиток Олимпийских богов и муравьев…

— Не произноси больше этого слова. Я больше никогда, никогда, никогда ни слова не хочу слышать о муравьях.

Она склонилась к его креслу. Их бокалы сомкнулись.

— Конец расследованию дела химиков, прощайте муравьи!

Мелье вздохнул.

— Я в таком состоянии… Спать я не могу, и в то же время работать тоже, я слишком сильно устал. Может, сыграем в шахматы, как в старые добрые времена, когда в номере отеля «Прекрасный берег» мы подкарауливали муравьев?

— Больше никаких муравьев! — засмеялась Летиция.

«Мне не доводилось смеяться так много, как в последнее время», — подумали они одновременно.

— У меня есть идея получше, — сказала молодая женщина. — Китайские шашки. В этой игре не надо съедать шашки соперника: они помогают быстрее передвигать свои шашки.

— Будем надеяться, это не слишком сложно для моего истощенного мозга. Объясни мне.

Летиция Уэллс принесла мраморный шестиугольник, на котором была гравировка в виде шестиконечной звезды.

Она принялась объяснять правила игры:

— Каждый луч звезды — это лагерь с десятью стеклянными шариками. У каждого лагеря свой цвет. Цель — как можно быстрее переправить шарики в противоположный лагерь. Продвигаемся вперед, перепрыгивая через свои шарики или шарики соперника. Нужно, чтобы клетка рядом с шариком была пустой, и тогда на нее можно ставить свой шарик. Прыгать можно сколько хочешь и в любых направлениях, если есть место для прыжка.

— А если на пути нет шариков?

— Можно продвигаться на одну клетку в любом направлении.

— Шарики, через которые перепрыгнул, забирать?

— Нет, в отличие от классических шашек, ничего не уничтожается. Мы адаптируемся к топографии свободного пространства и находим самую короткую дорогу, ведущую в противоположный лагерь.

Они начали партию.

Летиция быстро выстроила себе что-то вроде дороги из шариков, расставленных через деление. Одна за другой ее шашки отправлялись по этой магистрали как можно дальше.

Мелье устроил себе такую же дорогу. К концу первой партии он привел все шашки в лагерь журналистки. Все, кроме одной. Одна забытая отстала. Пока он вел эту отстающую, молодая женщина ликвидировала свое отставание.

— Ты выиграла, — признал он.

— Для начинающего, ты очень неплохо сыграл. Надо передвигать сразу все шашки, не пропуская ни одной.

Он не слушал ее. Как загипнотизированный, он смотрел на доску.

— Жак, тебе плохо? — забеспокоилась она. — Конечно, после такой ночи…

— Нет, не в этом дело. Я чувствую себя как нельзя лучше. Но посмотри хорошенько на эту игру.

— Я смотрю, и что?

— А то! — воскликнул он. — Это же решение!

— Я думала, мы уже нашли все решения.

— Да нет, — настаивал он. — Решение последней загадки мадам Рамирез. Ты помнишь: сделать шесть треугольников из шести спичек. (Она тщетно всматривалась в шестиугольник.) Посмотри же. Достаточно разложить спички в форме шестиконечной звезды. Такой, как в этой игре. Два взаимопроникающих треугольника!

Летиция более внимательно посмотрела на доску.

— Это звезда Давида, — сказала она. — Она символизирует знание микрокосма, объединенного с макрокосмом. Сочетание бесконечно большого и бесконечно малого.

— Мне очень нравится эта концепция, — сказал он, склонившись к ее лицу.

Их щеки слегка соприкасались, так они и сидели, глядя на доску.