День Муравья

Два муравья встают друг против друга, широко раздвигают мандибулы, выставляют антенны. Они ходят кругами, выявляя слабые места противника. Потом – удар. Они бросаются друг на друга, сталкиваются панцирями, бьются тораксами.

9-й рассекает воздух левой мандибулой и всаживает ее в хитиновую броню своего соперника. Течет прозрачная кровь.

От второго удара этой косы 103-й ловко уворачивается. Его противник продолжает двигаться по инерции, 103-й, пользуясь этим, отхватывает ему кончик антенны.

Прекратим эту бесполезную битву! Остались только мы с тобой. Ты что, хочешь довершить работу Пальцев?

9-й не внемлет. Все, что он хочет, – это воткнуть единственный оставшийся усик в глазное яблоко этого предателя.

Он промахивается. 103-й хочет выстрелить кислотой и, приподняв брюшко, выпускает едкую каплю, которая исчезает в брюках почтальона. Теперь ядовитая железа 103-го пуста.

9-й тоже стреляет. Он считает, что настал момент прикончить жертву, но у того еще есть ресурсы. Расставив мандибулы, 103-й налетает на противника и захватывает спереди его среднюю левую лапку и заламывает ее.

9-й в ответ хватает заднюю правую лапку 103-го. Кто первым оторвет лапку другому.

103-й вспоминает один из военных уроков.

Если пять раз подряд атаковать одинаково, противник решит, что шестой раз будет, как пять предыдущих. Тогда нетрудно застать его врасплох.

Пять раз 103-й ударяет 9-го антенной по губам. Теперь его мандибулы сжаты, и остается только вдарить по шее. И 103-й резким движением обезглавливает 9-го.

Голова катится по жирной мостовой.

Останавливается. Победитель подходит и вглядывается в нее. Усики побежденного шевелятся. У муравьев все части тела сохраняют некоторую автономию даже после смерти.

Ты ошибаешься, 103-й, – говорит череп 9-го.

Солдат вспоминает, что уже однажды пережил такую же сцену с черепом, который из последних сил пытался передать сообщение. Правда, это было не здесь, и сообщение было другим. Это было на свалке Бел-о-кана и то, что сообщил тогда мятежник, совершенно изменило его жизнь.

Усик 9-го снова двигается.

Ты ошибаешься, 103-й. Ты считаешь, что все можно решить мирно, но это не так. Приходится выбирать лагерь. Либо ты за Пальцев, либо за муравьев. Идеи, как бы ни были они прекрасны, не спасают от жестокости. Сегодня ты сильней меня и ты победил. Браво. Но мой тебе совет – никогда не слабей, иначе тебя не спасет ни один из твоих прекрасных абстрактных принципов.

23-й подошел и выстрелом прикончил этот чересчур болтливый череп. Он поздравляет солдата и протягивает ему кокон.

Теперь ты знаешь, что тебе надо делать.

103-й знает.

А ты?

23-й отвечает не сразу. Говорит уклончиво. Он якобы служит божественным ценностям. Он думает, когда придет время, Пальцы укажут ему, что делать. А пока он будет скитаться в этой стране за краем мира.

103-й желает ему удачи. Потом взбирается на «Большого Рога». Цепляется за антенны. Скарабей приподнимает надкрылья и расправляет большие коричневые крылья. Контакт. Полотна с прожилками рассекают загрязненный воздух страны Пальцев. 103-й взлетает и несется к вершине первого гнезда Пальцев, стоящего прямо перед ними.

165. Хозяин домовых

Уже светало, а Летиция Уэллс и Жак Мелье все еще зачарованно слушали необыкновенную историю Жюльетты Рамирез.

Они уже знали, что Дед Мороз на пенсии – это ее муж, Артур Рамирез. Они узнали, что он с детства увлекался поделками. Он мастерил игрушки: самолеты, машинки, кораблики с дистанционным управлением. И игрушки, и роботы беспрекословно подчинялись командам. Друзья прозвали его «хозяин домовых».

– У каждого есть талант, и его надо развивать. У меня одна подруга вышивает крестиком как настоящий художник. Ее вышивки…

Но слушателей совершенно не интересовали чудеса вышивки крестом. Поэтому Жюльетта продолжила:

– Артур решил одарить своим талантом человечество.

Естественно, он занялся робототехникой и без труда получил свои инженерные дипломы. Он изобрел автомат по замене спущенных шин, передатчик, вживляемый в человеческий череп, и даже чесалку для спины с дистанционным управлением.