День Независимости. Часть 1

— Проверили! — голос Дзоева напрягся. — Крепче держись за стул, москвич. Капитан Никонов Сергей Александрович в августе прошлого года погиб в боях за Ботлихский район Дагестана. Похоронен на родине, в Ростове. Посмертно награжден орденом. Ошибки быть не может.

— Дела!..

Сажин вновь завертел удостоверение, с предельной внимательностью приглядываясь к фотографии, и круглой печати, захватившей ее край.

— Мои эксперты дали заключение, — пальцы майора забарабанили по столу. — Фотография наклеена взамен настоящей. Текст печати не совпадает с тем, что на фото. Липа это! Чистой вода липа.

9

Моздок. 29 апреля 20 ч. 10 мин.

Частный дом, под номером сто десять, по улице Советской прятался за цветущими в палисаднике кустами черемухи. Во дворе, загнанная хозяйкой в конуру, бессильно рычала овчарка, скребла сильными лапами, порываясь вырваться на волю.

Дзоев и Сажин, слыша собачье ворчание, торопливо миновали двор и поднялись по досчатому крыльцу на веранду.

В комнате, выходящей окнами на белый от цветения сад, работали криминалисты. На кухне миловидная женщина в ярко красном костюме наносила валиком дактилоскопическую краску на растопыренные пальцы хозяйки, и аккуратно откатывала их на бланке.

— Нашли что-нибудь? — спросил майор криминалиста, обрабатывающего кисточкой сияющую лакировкой дверь плательного шкафа.

Порошок ровным слоем ложился на лак, отчетливо обрисовывая отпечаток.

— Пока ничего. Встречаются только хозяйские пальчики. Старуха недавно уборку делала, стерла все, что могло после гостей остаться.

— Что, вообще, ни единого?.. — не поверил Дзоев и прошел в комнату, осматривая нехитрую обстановку: круглый стол у окна, покрытый бархатной скатертью, старенький трельяж с шелушащейся амальгамой, собранный диван у стены ближе к двери…

— Ищем, — неуверенно ответил криминалист и направился к зеркалу, уже серому от графитового порошка.

Сажин в комнату не входил. Помочь экспертам он не мог, а мешать под ногами не хотел. Пройдя на кухню, где хозяйка мылила руки, смывая краску, спросил ее:

— Вас как величают?

Старушка обернулась, и он представился:

— Федеральная служба безопасности. Полковник Сажин.

… Вера Сергеевна Плетницкая была поражена ажиотажем, порожденным исчезновением ее постояльцев, но еще больше тем обстоятельством, что в доме работают не обычные милиционеры, а столь могущественная, вызывающая потаенный трепет организация. И была уже не рада, что польстилась на прибавку к мизерной пенсии и пустила военных на постой.

— Пенсия у меня триста рубликов, — испуганно затараторила она. — А давеча на базаре подходят солдатики и просят сдать комнату.

— Так солдаты или офицеры? — уточнил Сажин.

— А я, сынок, в них не разбираюсь. Одеты в пятнистую одежку…

— Когда это произошло?

Сажин задавал вопросы мягко, чтобы окончательно не запугать старушку. Тогда от нее путного не добьешься.

Она задумчиво посмотрела на потолок, перебирая узловатыми пальцами край выцветшего передника:

— Кажись, во вторник… Ага… в понедельник базар не работает.

— Значит… двадцать пятого числа?

— Ой, милок, — тягостно вздохнула она. — Числа-то мне не к чему. Разве что когда пенсию ждешь…

— Хорошо. При каких обстоятельствах вы познакомились? Только, пожалуйста, подробнее.

Волнение не оставляло пенсионерку, и, нервничая, она с надеждой посмотрела на полковника:

— Но ведь мне за это ничего не будет? Штраф или налог какой не сдерете? Мне и платить нечем…

— Нет, Вера Сергеевна. Никто копейки с вас не возьмет. Вспоминайте. Вторник, двадцать пятое…

* * *

Она возвращалась с рынка, купив по оптовой цене дешевые сигареты, которые потом перепродавала на вокзале уезжающим в Чечню солдатам. Навар копеечный, но на хлеб хватало.

Руку оттягивала набитая «примой» сумка. Она спешила на остановку: транспорт ходил плохо, и, если опоздать на автобус, что, по расписанию, подойдет минут через пять, следующего ждать придется долго. Платить за маршрутное такси денег не напасешься, а телепаться с тяжестью по городу тяжело, да и возраст не тот.

Она проходила мимо сквера, когда со скамейки поднялись двое военных, и один — улыбчивый такой, полный — вежливо поздоровавшись, спросил: не знает ли она, сдает кто жилье в наем?

У нее застучало сердце. На улице многие пускали в дом квартирантов. Проблем с ними никаких, зато лишняя копейка. Пенсия, как песок утекала сквозь пальцы: на продукты, за свет, на лекарства. А комната, пустующая после смерти мужа, могла принести хоть какой-нибудь доход.

Она предложила им свою комнату, назвала такую цену, что сама испугалась — плюнут на дороговизну и найдут другую. Опять же сказывалась отдаленность от центра, где магазины и рестораны, в которых теперь, кроме денежных военных, мало кто гуляет.

Но страхи ее были напрасными. Они сразу согласились на ее условия и, наняв машину, с комфортом доставили домой.