День пламенеет

Он даже отказывался объезжать всех приводимых к нему лошадей. «Я не собираюсь умирать от переутомления», — уверял он Диди и только тогда принимал работу, когда нуждался в деньгах. Затем он отгородил на пастбище маленький участок, куда время от времени принимал для выучки некоторых неисправимых.

— У меня — ты и ранчо, — говорил он жене, — я охотнее поеду с тобой на гору Худ, чем заработаю сорок долларов. Человек не может купить за сорок долларов заход солнца, любящую жену и холодную ключевую воду; сорок миллионов не могут вернуть мне того дня, когда я не ездил с тобой на гору Худ.

Жизнь он вел здоровую и простую. Рано укладываясь в постель, он спал как младенец и поднимался на рассвете. Всегда у него была работа, но он не переутомлялся. Тем не менее бывали дни, когда он и Диди, ложась спать, признавались друг другу, что устали, проехав верхом семьдесят-восемьдесят миль. Иногда, если ему удавалось отложить маленькую сумму денег и погода благоприятствовала, они седлали своих лошадей, навьючивали на них сзади мешки и, поднявшись на холмистый склон, спускались в другую долину. С наступлением ночи они останавливались на первой подходящей ферме или в деревне, а наутро отправлялись дальше, без всякого определенного плана, просто ехали вперед, день за днем, пока деньги не подходили к концу и они не бывали вынуждены возвращаться. Такие поездки они растягивали на неделю и на две, а один раз пропутешествовали целых три недели. Они даже строили грандиозные планы поехать как-нибудь верхом, когда их дела будут особенно хороши, в Восточный Орегон, где жил мальчиком Пламенный, а по дороге остановиться в Сискайю, где прошло детство Диди. И они не переставали предвкушать ту радость, какую даст им это грандиозное путешествие.

Однажды, когда они остановились у почтовой конторы Глен Эллен, чтобы отправить письмо, их окликнул кузнец:

— Послушайте, Пламенный, — сказал он, — молодой человек, по имени Слоссон, посылает вам поклон. Он проехал здесь на автомобиле по дороге в Санта Роса. Он хотел узнать, не живете ли вы здесь поблизости, но его компания спешила. Он послал вам поклон и просил передать, что послушался вашего совета и по-прежнему побивает все рекорды.

Пламенный уж давно рассказал Диди об этом инциденте.

— Слоссон? — размышлял он. — Слоссон? Должно быть, это тот самый метатель диска. Этот молодой бездельник два раза опустил мою руку. — Он неожиданно повернулся к Диди. — Послушай, до Санта Роса только двенадцать миль, а лошади не устали…

Она угадала, что было у него на уме, — блестящие глаза и сконфуженная мальчишеская улыбка говорили достаточно ясно. Засмеялась и кивнула в знак согласия.

— Мы поедем через долину Беннет, — сказал он. — Это ближайший путь.

В Санта Роса уже нетрудно было найти Слоссона. Он и его компания остановились в отеле Оберлин. Пламенный встретил молодого человека в конторе.

— Послушайте, сынок, — объявил Пламенный, представив ему Диди. — Я приехал проделать еще раз пробу с руками. Здесь самое подходящее место.

Слоссон улыбнулся и принял вызов. Оба стали друг против друга, опершись локтями о прилавок и сцепив руки. Рука Слоссона быстро подалась назад и опустилась.

— Вы — первый человек, которому удалось это сделать, — сказал он. — Попробуем еще.

— Ладно, — ответил Пламенный. — И не забывайте, сынок, что и вы — первый, кто опустил мою руку. Вот почему я гнался за вами сегодня.

Снова их руки сцепились, и снова рука Слоссона была опущена. Это был широкоплечий, мускулистый юный гигант, по крайней мере на полголовы выше Пламенного; он был искренне огорчен и еще раз попросил реванша. На этот раз он напряг все силы, секунду исход казался сомнительным. С покрасневшим лицом и стиснутыми зубами он встретил натиск противника, потом напрягшиеся мускулы изменили ему. Он выдохнул воздух, сдался, рука вяло упала вниз.

— Вы слишком сильны для меня, — признался он. — Я только надеюсь, что вы не станете заниматься метанием диска.

Пламенный засмеялся и покачал головой.

— Мы можем пойти на компромисс. Пусть каждый держится своей линии. Вы — метайте диск, а я стану всех одолевать в этой борьбе.

Но Слоссон не хотел признать своего поражения.

— Послушайте! — крикнул он, когда Пламенный и Диди уже вскочили на лошадей и собирались уезжать. — Послушайте… вы ничего не имеете против, если я загляну к вам в будущем году? Мне бы хотелось еще раз схватиться с вами.

— Ладно, сынок. Буду рад вас видеть в любое время. Только я должен вас предупредить, что вам придется потрудиться. Вам нужно упражняться, потому что я теперь пашу землю, колю дрова и объезжаю жеребцов.

По дороге домой Диди несколько раз слышала, как ее большой мальчик-муж радостно усмехался. Когда они остановили лошадей на вершине хребта, отделявшего долину Беннет, чтобы полюбоваться заходом солнца, он подъехал к ней и обвил рукой ее талию.

— Малютка, — сказал он, — тебе я обязан всем этим. И я предоставляю тебе судить, стоят ли деньги на свете одной такой руки, если она может обнимать такую славную малютку, как ты.