День плиточника

Что заказчик до сих пор не показался и не объяснил, чего хочет, — это, конечно, большой минус. И другого никого не прислал, бригадира там или еще кого. Придется самому помозговать, напрячь извилины.

Ведь почти никогда не знаешь толком, чего от тебя ждут.

Впрочем, Торстен по опыту знал, что такие люди обыкновенно не особо торопятся. Как-то раз он целую неделю проработал, а заказчика в глаза не видал. Хотя тогда они ремонтировали контору на Ваксалагатан и задача была попроще. Может, заказчик или тот, кому известно, как и что надо делать, заглядывал сюда, пока он ездил за пробками?

Но с другой стороны, и так все ясно. Сперва нужно молотком сбить несколько квадратных метров посредственной, скверной и вовсе чудовищной халтуры.

Потом, само собой, счистить зубилом со стены остатки раствора.

Хуже нет — браться за не доделанную кем-то работу, думал Торстен, не то что с самого начала делать все собственными руками. Но, черт побери, именно так всегда и выходит, когда работаешь налево, втихую, в полумраке теневого бизнеса, думал он, смакуя колоритность формулировки.

Другие напортачили, наломали дров да так и бросили, а он переделывай. Не справились и подались на следующую стройку, а он переделывай.

Или вот как здешние предшественники (кто бы они, черт побери, ни были!), которых вышвырнули отсюда до срока, не дожидаясь, пока у них спьяну откажут руки-ноги и задвоится в глазах.

Молоток лежал на своем месте, в железном ящике с инструментами. Разыскать хорошее зубило будет не так просто, впрочем, сойдет и крепкая старая отвертка, а такая здесь есть.

Ну, пора браться за дело. Никудышная облицовка вдребезги разлеталась под ударами, осколки так и сыплются в лицо, но ему это не впервой. К счастью, в нагрудном кармане кожаной куртки нашлись старые очки. Кругом тучами стояла свежая (вернее-то, несвежая) пыль, но он и к такому привык. Приятно смотреть, как это безобразие мало-помалу бесследно исчезает, обнажая чистую шершавую стену, на которой видны лишь выбоины от энергичных ударов.

Все же приятно смотреть, что дело делается.

РАЗДУМЬЯ О СОФИ К.

Вот собью еще этак метр, сказал себе Торстен с неожиданной решимостью, и загляну наверх, к этой Софи К., кто бы она ни была, попробую объяснить, что я не опасен. Наоборот, я человек добрый, дружелюбный, с которым ей будет приятно познакомиться.

Оба мы с удовольствием сядем за стол у нее на кухне, и она угостит меня чашечкой кофе и бутербродами. (Один будет с сыром, другой — с печеночным паштетом и огурцом.)

Софи — красивая женщина лет тридцати, возможно, слегка полноватая, в синем рабочем халате. А уж что у нее там под халатом, нечего и гадать.

Или нет. Софи — молодая художница; он заметит за дверью кухни мольберт и эту, как ее, ну, штуковину с красками. На стенах будут развешаны ее картины (очень непонятные, но в ярких, радостных тонах), в том числе и над небрежно застланной кроватью.

Софи расскажет, что поселилась здесь совершенно случайно (дело в том, что не так давно она пережила мучительный развод), ей разрешили временно воспользоваться этой квартирой, пока ремонт не доберется до второго этажа. Она немножко знакома с хозяином. Да, конечно, с ним все в порядке. Он тут и хозяин, и прораб в одном лице. Обтяпывает помаленьку разные делишки, ремонтирует и перепродает, зашибая на этом немалые денежки. (То есть немалые, если удается как-нибудь уйти от налогов, вы же понимаете.) Но в целом у него все хорошо. Обычно он на своем «БМВ» заезжает сюда по пятницам, во второй половине дня, посмотреть, все ли в порядке. Она, конечно, не может отрицать, что бывала с ним в ресторанах, разок-другой. Однако же Торстену незачем спешить с выводами, быстро добавила она и решительно положила ногу на ногу, чтобы Торстен не заглядывал под юбку. (Ну как бутерброд? Вкусный? Может, еще один?)

Безусловно, с самим прорабом все в норме. Ужас в том, что очень трудно найти хороших работников. В последнее время вообще никто не задерживался — придут и уйдут. Новые плиточники начинали с того места, где кончали предшественники, а работали один хуже другого. Эти люди явно понятия не имели, что делают, — получат деньги на материал и все спустят на водку. Не успеют половину дневной работы выполнить, как уже пьяные вдрызг.

В самом деле, замечательно наконец-то увидеть разумного человека, который умеет работать по-настоящему. Она так говорит, потому что думает о бедняге Хассе из Тиерпа, о прорабе. Ведь ей-то самой на руку, если работа движется медленно. Она толком не представляет себе, куда денется, когда ремонт дойдет до второго этажа.