День похищения

Дом Чхольвона с прошлого раза не изменился и оставался все таким же захудалым, а вещи в нем – такими же грубыми и убогими. Но заново перерывать весь этот хлам инспектор не собирался. Ему нужно было проверить, на самом ли деле Пак Чхольвон был настоящим убийцей. А что, если 21 августа в доме у Чхве Чжинтхэ был не он, а Со Хеын? И что, если это она убила профессора и забралась в сейф? Хотя имелся у этой версии и серьезный изъян: на этот день у Хеын было алиби – она лежала в больнице. Детектив еще раз оглядел дом. В углу под раковиной он заметил полиэтиленовый пакет, а в нем – пластиковую миску. Натянув латексные перчатки, полицейский полез распутывать завязки пакета – по ноздрям ему тут же шибанула сильная вонь чего-то тухлого и прокисшего. В миске оказался испортившийся куриный суп. Санъюн рухнул на стул.

«Итак, курьер из ресторана сказал, что 21-го числа доставку получал Пак Чхольвон, – он опознал его по шраму. И если теперь этот суп здесь, то убийца действительно техник». Но что же тогда значила эта гримаса, проступившая на лице у Хеын? Или он все сам себе напридумывал? Нельзя же судить о ней лишь на основании того, что ему когда-то понарассказывал Ким Мёнчжун. Так можно совершить большую ошибку…

В тишине раздался звонок мобильного – его искал Чонман.

– Вы сейчас где?

– Да я тут, ненадолго… А в чем дело?

– Шеф собирает пресс-конференцию, хочет сообщить журналистам об аресте Пак Чхольвона.

Санъюн еще раз посмотрел на протухший суп в пакете.

– Хорошо. Все материалы я предоставил, так что сообщайте.

Закончив разговор, инспектор глубоко вздохнул. После пресс-конференции их оперативный штаб будет распущен, и они вернутся к своим повседневным обязанностям. Детектив поднялся с места: он был раздосадован, что его чутье сыщика, похоже, притупилось и хватка уже не та. Чтобы выместить злобу, он начал яростно отдирать желтую ленту с двери этой халупы.

В этот момент перед ним резко затормозил мотороллер. Водитель поднял визор шлема и посмотрел на Санъюна.

– Вы полицейский?

– Да. – В голосе Санъюна было столько же энергии и упругости, как в сдувшемся воздушном шаре.

– Тут говорят, что Чхольвон убийство совершил… Это правда?

Мужчине было на вид чуть за шестьдесят, и, судя по мотороллеру, он тоже занимался доставкой еды.

– А вы его знали?

– Ну так в одном квартале живем. Вот бы никогда не подумал! По виду вообще не скажешь, что он на такое способен.

Санъюн горько усмехнулся: если б по внешнему виду человека все сразу было понятно, то тогда, наверное, и полиция была бы не нужна.

Поскольку инспектор разговор не поддержал, доставщик снова завел мотороллер, напоследок пробормотав:

– Хотя с другой стороны, я так и думал, что он чутка не в себе…

Водитель уже собирался трогаться с места, но Санъюн схватил его за руку:

– Э, что вы имеете в виду?

– Ну он же мужик одинокий, вот иногда и просил чего-то домашнего привезти, что моя жена готовит… Он, правда, каждый день на работе, так что если еда не скоропортящаяся, то я ему пакет на ручку двери вешал. А тут как-то привез – а в доме вроде кто-то есть. Я постучался – никто не выходит. И свет еще выключен, типа чтоб показать, что никого нет. Я тогда окошко чуть приоткрыл, его заметил, так он перепугался и окно тотчас закрыл. Делать нечего, я просто крикнул ему, что еду перед дверью оставлю. А потом поразмыслил – может, он как раз от мыслей об убийстве тогда и свихнулся?

– Какого числа это все произошло?

– Та-ак… в тот день у нас групповая заявка была, и мы под нее зал полностью закрыли. Еще ломтики вареной грудинки им под закуску подавали – и ему тоже завезли. Ну, значит, двадцатого или двадцать первого августа.

В этом-то весь вопрос! Санъюну как раз это надо было знать абсолютно точно. Он держался за руку мужчины словно за спасательный канат.

– Скажите, а вы свои заказы записываете?

– Ну так само собой! Не наизусть же их учить.

После этих слов инспектор запрыгнул на заднее сиденье мотороллера:

– Поехали!

Через пять минут они уже заходили в их ресторанчик домашних закусок. Женщина, мывшая на кухне посуду, обернулась и посмотрела на Санъюна: ей было интересно, кого это привел ее муж.

– Дорогая, этот господин из полиции.

– А, понятно.

Похоже, она тоже слышала про дело Пак Чхольвона. Ей стало еще любопытнее, зачем это они понадобились полицейскому. Вытирая руки о фартук, женщина подошла поближе.

– Не помнишь, когда мы Чхольвону грудинку относили?

– Так это когда у нас зал под группу был заказан. Двадцатого или двадцать первого…

«Да они сговорились, что ли?»

– Проверьте, пожалуйста, по книге учета, – с волнением поторопил Санъюн.