День похищения

– Вне зависимости от того, как он обращался с похищенной и чем закончилась вся эта затея, все-таки изначальной целью Ким Мёнчжуна было похищение Чхве Рохи с последующей попыткой шантажа и получения выкупа от родителей. Также он совершил ДТП, в котором пострадал ребенок, и, вместо того чтобы отвезти девочку в больницу, где ей оказали бы необходимую медицинскую помощь, просто отвез ее к себе домой. До этого момента все совершенное Ким Мёнчжуном имело преступный умысел и не может расцениваться как простая случайность. Полагаю, что он должен понести наказание.

То, что говорил Мун Чжухёк, не было лишено смысла. В принципе, он был прав, и возразить Санъюну на это было нечего. Но внутри его все равно росла жалость к этому похитителю. За всю свою службу полицейским он сталкивался с таким впервые. Когда инспектор вспоминал их шутливые перебранки друг с другом, как спокойно и свободно Рохи брала своего «киднеппера» за руку, куда бы они ни шли, то ему все больше казалось, что наказывать Мёнчжуна будет несправедливо.

В этот момент послышался стук, и дверь в кабинет распахнулась настежь.

– Э-э-э… Мне сказали, что инспектор Пак Санъюн здесь…

На пороге стоял Ким Мёнчжун; за руку он, как водится, держал Рохи. Мёнчжун согнулся в поклоне, всем видом давая понять, что очень смущен и одновременно признателен за то, что его допустили туда, где его, по идее, быть не должно. Рохи же, напротив, оглядывала смышлеными глазами всех и каждого в кабинете.

Санъюн быстро поднялся и стал на пути у Мёнчжуна, не давая войти:

– Вам сюда нельзя.

– Инспектор Чхэ сказал, что у вас из-за меня проблемы…

«Вот же Чонман – все-таки проболтался…»

– Давайте выйдем и погово…

– Пусть заходят! – послышался за их спинами голос шефа полиции.

Санъюн в тревоге замялся: ничего хорошего от этого приглашения он не ждал, но деваться было некуда, и он усадил непрошеных гостей на диван. Мёнчжун шел по кабинету с виноватым видом, как и полагается преступнику, – даже усевшись, он не разгибал спины и не поднимал головы. Рохи же вольготно устроилась рядом с ним, закинув ногу на ногу. Мёнчжун ее, правда, тут же одернул и поставил ноги «по-правильному», потом посмотрел на Санъюна. Он выглядел немного уставшим, но вроде как уже успокоившимся.

– Хочу поблагодарить всех сотрудников. Вы за меня не переживайте. Господин начальник, я готов понести любое наказание: что заслужил, то и получу. – Мёнчжун низко поклонился шефу полиции. А потом, словно спохватившись, продолжил: – Вот только моя бывшая жена… Она тоже хотела прийти вместе со мной… Вы же знаете, она серьезно больна, и мне было не очень удобно везти ее сюда, но она сказала, что готова разделить со мной любую ответственность.

Начальник полиции безмолвно разглядывал Мёнчжуна. И выражение его лица было мягким. Дрогнул даже Чжухёк, требовавший для похитителя заслуженного наказания. В кабинете стало очень тихо. Глава управления опустил взгляд, словно обдумывая что-то, потом улыбнулся и кивнул дерзкой девчонке, у которой в таком юном возрасте хватило смелости спокойно прийти к самому главному полицейскому в городе и раскованно рассесться у него на диване, закинув ногу на ногу.

– Ну а ты что думаешь? Ты же и есть та самая Чхве Рохи, если не ошибаюсь?

Санъюн посмотрел на девочку, а Мёнчжун, наоборот, еще сильнее втянул голову в плечи. Та некоторое время молчала, словно собираясь духом, а потом посмотрела умным взглядом прямо в глаза шефу полиции и произнесла:

– Если б я просто осталась в доме и этот человек меня не увез, что бы со мной стало? Меня убили бы, да?

В кабинете снова воцарилась тишина, но уже несколько другого свойства: теперь причиной молчания стал не киднеппер с мягким сердцем, а не по годам серьезный и на удивление строго мыслящий ребенок. Шеф посмотрел сначала на Чжухёка, потом на Санъюна: первый не выдержал и опустил голову, второй не отвел глаза – его взгляд был наполнен внутренней силой.

Глядя на смышленую девочку и понуро стоявшего возле нее мужчину, хозяин кабинета сказал:

– Прошу вас обоих пока подождать в коридоре.

6

– У вас из-за меня точно проблем не будет?

Выйдя в коридор, Мёнчжун резко затормозил и обернулся на дверь, будто что-то забыл в кабинете.

– Я не пойму, сейчас кто о ком переживать должен? – Горячее дыхание вырывалось из слегка надутых губ Санъюна.

Мёнчжун ничего на это не сказал, лишь хихикнул, почесывая затылок вместо ответа. По нему вердикт был таким: его все-таки посадят в тюрьму. Что, в общем, было естественно и ожидаемо, ведь только суд может учесть какие-то смягчающие обстоятельства, сопутствующие делу. А у полиции таких полномочий нет, тем более если речь идет о таком серьезном преступлении, как похищение ребенка, – такое оставить без внимания просто нельзя. Когда Мёнчжуну сообщили об этом решении, он воспринял его как нечто само собой разумеющееся и лишь согласно кивал. Вот только когда на него уже собрались надевать наручники, он неожиданно сказал:

– У меня будет одна просьба.