День полнолуния

Поначалу мне, видимо, совсем деморализованной ночью, проведенной с мистером Греем, подумалось, что Миша решил оставить мне прощальное письмо. Но потом я встряхнула конверт, и на колени мне высыпалось несколько денежных купюр и паспорт. Первым делом я пересчитала деньги. Там было около десяти тысяч евро. На адвоката этого, конечно, не хватило бы, однако на побег из этого долбаного княжества — вполне. Оставалась только загвоздка с документами… Затем я развернула паспорт. Со страницы на меня глянула моя фотография — когда только Миша успел ее заполучить. Рядом латиницей было выведено Mira Grishin, и я невольно расхохоталась — уж очень ловко этот проклятый хакер, этот Гриша Миркин, одарил меня женской версией своего имени. Не знаю почему, но мне в этом жесте почудился какой-то намек на извинение. Мол, прости, детка, очень жаль, что так вышло, ничего личного, надеюсь, ты выкрутишься. А может, на меня просто все еще действовало — даже на расстоянии — пресловутое Мишино обаяние и я выгораживала его даже перед самой собой.

Что ж, теперь благодаря Мише у меня появились пути к отступлению. Нужно было действовать — и действовать быстро.

Я поднялась с пола, запихнула деньги и паспорт в сумочку и выглянула из номера. Как я и предполагала, в конце коридора ошивался ничем не примечательный парень — он был тут, конечно же, по мою душу. Он взглянул на меня искоса, и я широко улыбнулась ему, давая понять, что отлично поняла, кто он такой.

Рядом с дверью соседнего номера я заметила тележку уборщицы. Это давало неплохую возможность развернуться.

Я метнулась к зеркалу, быстро причесалась, закрутив волосы в тугой узел на затылке, и парой штрихов чуть изменила лицо косметикой. А затем выскочила на балкон. Здание отеля было построено так, что балконы опоясывали его сплошными линиями. Мне не составило труда перебраться через символическую преграду и спрыгнуть на соседний балкон.

Там я, затаившись, осторожно заглянула через стеклянную дверь в номер. Как я и думала, постояльцев в комнате не было — иначе уборщица не притащилась бы наводить порядок. Сама же горничная, что-то напевая себе под нос — мне видно было, как шевелятся ее губы, — протирала с блестящих поверхностей пыль разноцветной метелочкой. Бесшумно отодвинув балконную дверь, я проскользнула в номер.

— Dream a little dream of me, — разливалась горничная, ни на что не обращая внимания.

Я подкралась к ней сзади и закинула руку ей на шею. Девчонка придушенно взвизгнула. Я не особенно владела навыками рукопашного боя и причинить серьезный вред этой девушке не могла. Рассчитывать приходилось только на элемент внезапности — и он сработал. От страха и неожиданности она совсем растерялась и залопотала:

— Пожалуйста, не убивайте меня. Пожалуйста…

— Ну что ты, милая, — ласково улыбнулась я, не ослабляя хватки. — Конечно, я тебя не убью. Если будешь хорошо себя вести.

Девушка попыталась кивнуть, но тут же уперлась подбородком мне в руку.

— Вот и славно, — сказала я. — А теперь… раздевайся.

Девчонка вытаращила глаза, губы у нее задрожали. Видимо, она приняла меня за совсем поехавшую крышей извращенку. Я невольно представила себе, как ржал бы над этой сценой Миша, и сама едва удержалась, чтоб не фыркнуть. Но выпадать из роли было нельзя.

— Живее! — прикрикнула я и толкнула горничную так, что та плюхнулась в кресло.

И тут же, вжимаясь от страха в спинку, принялась стягивать форменное платье. Через пару минут все было кончено. Девчонка, связанная простынями и с заткнутым полотенцем ртом, лежала на кровати. Я же, облаченная в черное платье, фартучек и кружевную наколку, скрывавшую волосы, помахала ей:

— Хорошего дня, милая! — и вышла из номера.

Сумочка с деньгами была надежно спрятана под фартуком. В коридоре я сразу же схватилась за тележку и покатила ее к лестнице. Поравнявшись с моим соглядатаем, я не удержалась и разноцветной метелочкой стряхнула невидимую соринку с его плеча.

— Хорошего дня! — пожелала я и ему.

Парень, явно меня не узнавший, сердито нахмурился, а я вместе со своей тележкой уже свернула к лифту, над которой висела табличка: «Только для персонала». Именно на нем я добралась до бельевой. В помещении стояли огромные баки, куда такие же, как я, работницы сгружали из своих тележек грязное белье для дальнейшей отправки в прачечную. Дождавшись, пока в комнате никого, кроме меня, не осталось, я, в очередной раз проверив сохранность сумочки, подошла к одному из таких баков, огляделась по сторонам, отодвинула крышку и нырнула внутрь.