День поминовения

– Ну да, – сказал Энтони с расстановкой, – а мои слова не должны приниматься во внимание, поскольку известно, что я в нее влюблен… Все правильно. Джордж показал ей письма, а она перепугалась и отравила его. Так?

– Думаю, что так. В ее случае паника как раз возможна.

– А каким образом ей удалось подсыпать яд в бокал Джорджа?

– Вот этого, признаюсь, я не знаю.

– Слава богу, что вы хоть чего-то не знаете. – Энтони качнулся на стуле. Его глаза блестели недобрым огнем. – Удивляюсь, как у вас хватает духу говорить такие вещи мне.

Рейс ответил ровным голосом:

– Я все понимаю. Но я решил, что сказать необходимо.

Кемп молча, но с интересом наблюдал за ними, рассеянно помешивая ложечкой чай.

– Ну хорошо. – Энтони выпрямился. – Хватит пустых разговоров. Хватит прохлаждаться за столом, пить гнусное пойло и предаваться умозрительным разглагольствованиям. Нужно действовать. Пора разрешить все загадки и добраться до истины. Я беру это на себя и обязуюсь довести дело до конца. Главное сейчас – разузнать то, чего мы еще не знаем. Если устранить все темные моменты, общая картина прояснится сама собой. Попробую сформулировать проблему заново. Кто мог знать о том, что Розмэри была убита? Кто сообщил об этом Джорджу? С какой целью? Далее: первое и второе убийство. Первое пока оставим. Прошло уже много времени, и что там фактически случилось, мы не знаем. Но второе убийство произошло на моих глазах. Я был его очевидцем! Стало быть, я должен знать, как оно произошло. Идеальная возможность подсыпать яд в бокал Джорджа имелась во время концерта, но использована она не была, поскольку, как только зажегся свет, он отпил из своего бокала – отпил опять-таки на моих глазах, – и ничего не случилось. После этого к его бокалу никто не прикасался. И несмотря на это, когда он поднял свой бокал в следующий раз, в нем уже был яд. Никто не мог отравить Джорджа Бартона – тем не менее он умирает, отравленный цианистым калием. В его бокале обнаруживают яд – хотя попасть туда он никоим образом не мог! Ну как, по-вашему, мы продвигаемся вперед?

– Нет, – сказал инспектор Кемп.

– А по-моему – да, – возразил Энтони. – Из области реальных явлений мы переходим в царство черной магии[74]. Или, если хотите, в потустороннюю сферу. Предлагаю вам свою спиритическую гипотезу[75]. Пока гости танцуют, дух Розмэри слетает к столу и опускает в бокал Джорджа хитроумно материализованный цианистый калий. Духам ничего не стоит синтезировать цианистый калий из эктоплазмы[76]. Джордж возвращается, пьет за ее здоровье, и… о боже!

Оба собеседника Энтони воззрились на него в изумлении: он вдруг обхватил голову руками, вся его поза и выражение лица выдавали мучительную работу мысли. Продолжая раскачиваться на стуле, он произнес:

– Ну конечно… Конечно… сумочка… официант…

– Официант? – Кемп насторожился.

Энтони покачал головой:

– Нет-нет. Я сейчас о другом. Я действительно сначала считал, что в этом деле не хватает официанта, который был бы нанят на один вечер – нанят с определенной целью. Но такого официанта не оказалось; нам предложили на выбор официанта-профессионала с солидным стажем и юного официанта, наследника царской династии, официанта-херувимчика, официанта вне подозрений. Он и сейчас вне подозрений, но тем не менее он сыграл свою роль! Ведущую роль! О боже милостивый!

Он обратил к ним лихорадочный взгляд:

– Неужели вы не понимаете? В принципе официант, официант вообще, мог отравить шампанское, но наш официант этого не сделал. К бокалу Джорджа никто не прикасался, и все же Джордж умер от яда. Официант вообще – и наш официант! Бокал Джорджа – и сам Джордж! Замечаете разницу? И деньги! Куча денег! А может быть, и любовь! Не смотрите на меня так, словно я сошел с ума. Пойдемте, я вам покажу.

Он рывком поднялся и потянул Кемпа за рукав:

– Пойдемте-пойдемте!

Кемп бросил тоскливый взгляд на свой недопитый чай.

– Нужно ведь расплатиться, – пробурчал он.

– Бросьте, мы сейчас вернемся! Ну, скорее, выйдем на минутку. Пойдемте, Рейс.

Энтони отодвинул столик и потащил своих собеседников в вестибюль.

– Видите, вон там телефонная будка?

– Да, а в чем дело?

Энтони порылся в кармане.

– Ах черт! Как назло, ни одной двухпенсовой монеты. Впрочем, неважно. Я передумал. Да, пожалуй, не стоит. Пошли обратно.

Они вернулись в зал: впереди Кемп, за ним Рейс и Энтони.

Кемп с мрачным видом уселся и взял со стола свою трубку. Он тщательно продул ее и принялся чистить шпилькой, которую вынул из жилетного кармана.

Рейс озадаченно смотрел на Энтони. Потом прислонился к спинке стула, взял стоявшую перед ним чашку и допил то, что оставалось на дне.

– Проклятье! – тут же вырвалось у него. – Откуда здесь сахар?

Он перевел взгляд на сидящего напротив Энтони, лицо которого медленно расплывалось в улыбке.

– Привет! – сказал Кемп, который тоже успел отхлебнуть из своей чашки. – Что это еще за чертовщина?

– Это кофе, – ответил Энтони. – Вам не по вкусу? Мне тоже!

Глава 13

Энтони с удовлетворением увидел в глазах своих собеседников вспышку мгновенного понимания.