День револьвера

Пару секунд я всерьез рассматривал возможность вернуться в салун и прихватить из комнаты хотя бы часть вещей. Жадность почти взяла вверх, но в последний момент благоразумие заключило альянс с усталостью. Нет… в зале была уйма народа. Может, среди них и не отыщутся любители стрелять в спину, но мне хватит и желающего заработать на выпивку. Всего-то труда — пробежать сотню ярдов да шепнуть три волшебных слова: «ваш клиент вернулся».

— Ладно, Толстяк… тащи себе все, что захочешь.

— Я так и собирался сделать, эй-парень. Впрочем, — гоблин потер затылок, — спасибо за разрешение. Будь я на твоем месте, поступил бы так же.

— Будь ты на моем месте… — я даже попытался усмехнуться и тут же пожалел об этом, — боль внизу груди нахлынула с удвоенной силой. — Да уж… слушай, зеленый, а чтобы ты сделал на моем растак его месте?

— Ы-ы-ы, занятный вопросец. Мне уже приходилось дюжину раз уходить из этого городишки раньше и быстрее, чем хотелось. Но мне-то, сам понимаешь, проще — достаточно свалиться по ту сторону стены и все. Поговорку насчет «поймать гобла в Запретных Землях» слыхал? — Я кивнул. — Во-о. Даже Билли Шарго не настолько глуп, чтобы пытаться ловить гоблина в прерии.

— Не думал… — медленно произнес я, — что когда-нибудь пожалею о том, что не родился гоблином.

— Да, эй-парень, в этом тебе не повезло, — хмыкнул гоблин. — Шкуру-то еще можно покрасить, а вот пару фунтов отличных мозгов в череп уже не впихнуть.

— Толстяк… сколько до ближайших поселений? Людских, — уточнил я, сообразив, что с зеленошкурого вполне станется направить меня к оркскому становищу.

— Пешком или в седле?

— В милях, — процедил я.

— Двадцать до Рая, двадцать пять — до форта «Роланд». Сломанная Подкова и Фрейбург еще дальше.

— Ясно…

— Имейся у тебя оседланная лошадь и солнце в зените, — сказал гоблин, — я бы посоветовал скакать в форт. Майор Дармс давно уже мечтает увидеть нашего шерифа с пеньковым галстуком на шее.

— А имейся у меня крылья, ты бы посоветовал слетать в столицу и пожаловаться на шерифа лично президенту Гранту?

Гоблин пожал плечами.

— Толстяк, — окликнул я его минутой позже. — Как думаешь, мистер шериф поверит в байку о моем вампирстве?

— Десять к одному не в твою пользу, эй-парень. Билли-бой мерзавец, а не дурак.

— Значит, он будет искать меня.

— Смотря, чего ему было нужно, — заметил гоблин. — Если Шарго хотел, чтобы ты всего лишь исчез из его города… что ж, можно сказать, он своего добился.

— А если он хотел другого?

— Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, — уверенно заявил Толстяк. — Когда ему нужно, Билли бывает очень, очень доставучим типом.

— Это и я заметил, — пробормотал я.

Что-то в последней фразе гоблина меня зацепило… что-то…

— Зеленый, ну-ка, еще раз повтори, что сказал.

— Ы? — Толстяк удивленно глянул на меня. — Когда ему ну…

— Нет, не эту фразу, а перед ней.

— Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, — повторил гоблин.

Вот оно!

— Спасибо, Толстяк, — с чувством произнес я.

Глава 7

— Входи, Кейн, — голос из-за стекла прозвучал как раз в тот миг, когда я высвободил руку для деликатного постукивания, — окно у меня тоже не заперто.

— Ты меня унюхала или узнала по шагам? — спросил я, подтягиваясь и заглядывая в комнату. Крохотный огонек свечи давал скорее намек на свет, чем освещал, но, насколько я сумел разглядеть, мебели в ней за последний час не прибавилось. Людей — или иных существ — тоже.

— Углядела.

Окно раскрылось неожиданно быстро — так что я едва успел нырнуть вниз, чтобы уклониться от рамы.

— Залезай.

— Мне казалось, — пробормотал я, подтягиваясь и переваливаясь через подоконник, — что я выбирал самые темные места.

Дело не из трудных — уличное освещение Погребальнеца состояло из двух фонарей, один из которых освещал вывеску салуна, а второй едва заметной точкой желтел в дальнем конце улицы.

— Темные для человека, но не для волка.

— Ах, ну да…

Мне бы тоже не помешало ночное зрение — свеча не пережила открывания окна и теперь в комнате было действительно темно. Хорошая такая беспросветная тьма, так что и вперед шагать неохота.

Я покосился на небо, хотя за минуту куцый серпик молодого месяца ну никак не мог разжиреть до полноценной лунной хари.

— Понимаешь, я… ой-ой-ой…

— Что с тобой? — озабоченно спросила китаянка. — Ты ранен?

— Нет, — выдавил я, — просто нашел кровать… вернее, сначала её угол нашел меня.

— Бедный…

Обернувшись к окну, я увидел, что мисс Вей сидит на подоконнике, обхватив колено, и смотрит на небо — черный силуэт на лишь чуть более светлом фоне…

…и черноту эту нарушали два тусклых красных огонька.

— И чем же я обязана столь романтичному визиту?

— Р-романтичному?

— Ты первый в моей жизни мужчина, который пришел через окно, да еще ночью. Разве это не романтично?

— Да… наверно… — неуверенно сказал я. В моем представлении ночные визиты через окно носили скорее противозаконный, чем романтический окрас.

— Итак?

— Я передумал, мисс Вей.