День рождения

А Янош Келемен решил, что больше никогда не станет спорить с женой, какую бы еду она ни положила ему с собой. Днем, когда погода еще не испортилась, он подтрунивал над женушкой: «Собираешь ты меня, как в далекую экспедицию. А зачем? Если мне захочется перекусить, всегда можно купить все, что нужно, на конечной станции: там круглосуточно есть и кофе, и чай в термосах. Но сейчас маленький термос с чаем словно напоминание ему и напутствие: будь осторожен и скорее приходи домой — я жду тебя… Да, действительно хорошо бы поскорее уж домой! — думал Янош Келемен. — Это, видимо, я сейчас проехал продмаг. В другое время я хорошо различаю даже лица продавцов за прилавком, а тут ничего не видно. Только снег валит да темнота кругом».

Из окон продмага тоже не было ничего видно.

Ютка стояла в очереди и, терпеливо ожидая, похлопывала себя руками, чтобы согреться. Опять не надела она свое пальто-«дудочку». «Рядом же, добегу и так», — решила она про себя. А ждать, как нарочно, пришлось долго. Стоя в очереди, она успела подумать о том, как она устала за сегодняшний день: пришлось много потрудиться — таскать дрова и угольные брикеты, потом дрова укладывать в поленницу… Вообще-то Ютка не любила праздники, как, наверное, большинство женщин, потому что ей все приходилось делать самой. Да чего же тут удивляться: ведь бабушка давно уже ничем не могла ей помочь. Затем мысли ее перескочили на Миклоша.

«Смогу ли я убедить его продолжать учебу? Мне, например, очень хотелось бы учиться дальше, да удастся ли? Правда, и учительница обещала помочь мне, но откуда взять денег? Смогу ли я и в гимназии успевать и вести хозяйство? Учительница советует учеников взять за плату. Только бы хватило на всё сил. Придется пораньше вставать, чтобы до гимназии кое-что успеть сделать по хозяйству… День велик. А учить малышей интересно. Даже очень… Я и Миклоша с удовольствием бы взялась подготовить к экзаменам…» И снова ее мысли перескакивали с бабушки на Варьяшей, с Миклоша на саму себя. Впрочем, она редко о самой себе задумывалась: на это не хватало времени. Ютка, как и все ее подруги, тоже мечтала о красивых платьях и о поклонниках, которые бы окружали ее, но она в то же время понимала, что для нее это область благих пожеланий, осуществиться которым не дано.

Когда-нибудь, когда она уже будет работать и зарабатывать столько, что сможет содержать бабушку, она восполнит себе все, чего была лишена в юности.

Тибор Шош снова и снова набирал номер диспетчерской. Казалось, и телефон-автомат, и станция, и диспетчерский пункт, не отзываясь на его звонки, предупреждали его о плохой погоде. И все же он поедет домой — ведь целых полгода он не видел родных. Письма и фотографии Марии были с ним за границей, но ни письма, ни фотографии не могли заменить ему живую Марию. Мария работала в сельской библиотеке. Стоило ему закрыть глаза, как он ясно представлял себе: вот она появляется из-за стеллажей с пачкой книг в руках, всегда хорошо знающая, кому и что порекомендовать почитать… Но в праздник ему хотелось быть рядом с живой Марией. Всего несколько дней — и она станет его женой! Но почему же нет такси?! «Подожду еще немного и пойду пешком». По сути дела, только упрямство удерживало его у телефонной будки.

Проезжая часть улицы становилась все более и более скользкой. Янош Келемен дрожал от напряжения. Дядя Чуха давно уже исчез в направлении Рыночной улицы. А тетушка Гагара ласково говорила Боришке:

— Что с тобой, девочка, или лампа, может, плохо светит? Ты все время неправильно накладываешь картинки, и королева фей у тебя почему-то без короны…

«…без короны», — как эхо отозвались у Боришки последние слова Гагары. — Нет ее, нигде нет и не было. Это только я вообразила, что она есть…»

Госпожа Ауэр стояла у окна и смотрела вниз. Она видела троллейбус Яноша Келемена, но не догадывалась, что это такое — какая-то бесформенная, колеблющаяся тень медленно двигалась за снежной завесой. «И что у меня за жизнь? — спрашивала сама себя Ауэр. — Мне тридцать девять лет, а все как-то получается нескладно. Уж лучше бы Сильвия была мне не дочерью, а сестрой! Ничего не могу с ней поделать. Я даже не знаю, любит ли она меня по-настоящему. В ее возрасте я никогда не была такой эгоисткой. Хоть бы уж поскорее вышла замуж, и пусть муж о ней заботится, а не я. Я тоже еще хочу немного пожить для себя, ведь я не старуха. И на моей улице может быть праздник. Вот, кажется, Сильвия дает телеграмму по телефону; значит, решила все-таки выйти замуж за этого Галамбоша. Господи, хоть бы скорее это все решилось…»