День рождения

— Гляди-ка, — сказал солдатик в фуражке без козырька. — Разойдись, ребята. Отойди от двери. Не видать, что это тут сидит.

Он увидел Маку.

Те, что были поближе, присели на корточки. А те, которые стояли подальше, полезли друг на друга, опираясь на спины ближе стоящих. Все-таки все отошли от двери, и свет упал на Маку. Бородатый солдат в мохнатой серой шапке сидел перед ней на корточках.

— Ты что тут сидишь?

— Как звать-то тебя?

— Что делаешь, девочка?

Мака смотрела то на одно лицо, приближавшееся к ней, то на другое. Она не знала, кому отвечать, поэтому не отвечала никому.

— Ты откуда? Из какого города? — спросил кто-то.

— Из Петрограда, — сказала Мака.

— Ого! — пронеслось в вагоне.

— Гляди-ка, куда заехала! Ты что же, одна с дитенком? — спросил бородатый солдат.

— Нет. Я жду маму.

Солдаты засмеялись, зашумели. Темные фигуры закачались в просвете двери.

— Где же мамка твоя?

— Она пошла получать разрешение, чтобы нам можно было дальше ехать. Мы едем к дедушке в Крым. Он там один, старенький и болеет. Он учитель в школе, — оживилась Мака.

Она совсем не боялась этих солдат и даже забыла о том, что поезд уехал на новое место и что мама теперь уже, наверное, ищет убежавший поезд.

— В Петрограде давали маленькие кусочки хлеба, вот такие… — И Мака показала на свою ладошку.

— Ишь ты, как у нас. А Ленина ты там не видала? — улыбаясь, спросил какой-то солдат с перевязанной рукой.

— Видала! — радостно сказала Мака.

— На картинке небось! — улыбаясь, подмигнул ей бородатый солдат.

— Нет. На самом деле! — обиженно сказала Мака. — Он такой добрый, а глаза строгие… И улыбается вот так… — Мака прищурилась и улыбнулась. Солдаты засмеялись. А маленький солдатик в фуражке без козырька вдруг торопливо полез за пазуху, вытащил оттуда какую-то книжечку, полистал ее и нашел сложенную вчетверо бумажку. Он расправил ее на ладони и быстрым движением придвинул свою руку к Макиному лицу.

— А ну-ка, скажи, кто это? — испытующе строго спросил он.

Ну, конечно же, это был Ленин! Он был здесь в черной каракулевой шапке, чуть-чуть прищурившийся, Ленин, с высоким лбом и доброй улыбкой.

Мака улыбнулась, взяв портрет в руку.

— Я его сразу бы узнала, и в другой шапке даже. А там он был в этой самой. И улыбался так же.

— Значит, вправду видала? — изумленно вскричал бородатый солдат. — Вот молодец!

— В этой самой шапке, говоришь?

— А что он сказал?

— А когда видала? — засыпали Маку вопросами. Она еле успевала отвечать.

— Ишь ты! Одна была конфета, да и ту чужим ребятам отдал… Да, видно, недаром говорят, что обо всех малых и бедных заботится! — вздохнул старый солдат с желтыми усами.

— Дай-ка, спрячу портретик! — строго сказал солдатик в фуражке без козырька. Портрет уже разглядывали другие солдаты. — Полгода на сердце проносил. Не захватайте, глядите-ка! Давайте сюда!

И он снова аккуратно сложил вырезанный откуда-то портрет Ленина.

— Домой приеду — подклею, на стену повешу, рамку сам сделаю. Ух, руки по работе горят! — И он крепко потер одну ладошку о другую.

— А ты, девочка, — ласково сказал он Маке, — а ты, девочка, гляди, не забудь, какой он есть! Знаешь, какой это человек, понимать надо!

Он поднял голову, прикрыл глаза на минуточку, и все солдаты задумались.

— А дитенок-то спит у тебя, не плачет, — удивился бородатый солдат.

— Это Тамара, — объяснила Мака и откинула краешек одеяла.

Тамара действительно крепко спала, опустив мохнатые ресницы на розовые щеки.

— Ух, ты! — изумился солдат. — А я думал, дитенок. — И тут солдаты стали вспоминать, у кого какие детишки в деревне. Перед Макой склонились утомленные лица, солдаты улыбались, и глаза у них были добрые и печальные.

Сколько времени прошло? Никто не знал. Но только вдруг опять вагон дернуло, качнуло и потихонечку заскрипели колеса. Мака вскочила.

— А где же мама? — и она кинулась к двери.

Вот она, мама! Вот она, мама! Она шла потихоньку навстречу медленно двигающемуся поезду… Они приближались друг к другу: вагон, в котором ехала Мака, и мама, с опустившимися, усталыми руками. Мама смотрела на поезд и не узнавала его.

Открытые двери поравнялись с мамой.

— Мама! — крикнула Мака.

У мамы странно сверкнули глаза, она что-то крикнула, остановилась, а вагон уже тихонько прокатился мимо, вздрагивая и стуча. Одно мгновенье» мама постояла, как будто не верила своим ушам и глазам, а в это время поезд уже пошел чуть быстрее, и мама уже была далеко от Маки.

— Мама! — крикнула Мака. Она стояла, вытянув руки, у самой двери. А мама бежала за вагоном, спотыкаясь, увязая в песке. Прижав руки к груди, бежала мама, открыв рот, и что-то кричала. Но что — не было слышно.

И вдруг, легонько оттолкнув Маку в глубь вагона, из двери на бегущую землю спрыгнул бородатый солдат. Большими шагами он кинулся к маме и схватил ее на руки.

Уже из других вагонов выглядывали солдаты, из других вагонов протянулись руки. Но солдат догнал свой вагон, передал маму товарищам и вскарабкался сам. Поезд шел уже быстро.

Мама, тяжело дыша, посмотрела на столпившихся около них солдат.

— Я не получила разрешения, — сказала мама и покачала головой.