День рождения

- Думаешь, государству нужны праздники? - сказал отец, он так и не повернулся к Ане, хотя говорил для нее. - Нет! (Эти деньги можно потратить на тысячу других вещей, если заниматься мелкой политикой, с точки зрения желудка, так сказать. А с точки зрения высшей политики праздники нужны, это энтузиазм. Ты думаешь, это все просто? Как бы не так, поэтому вы совершаете ошибки на каждом шагу. Русский язык преподавать легко, а есть вещи посложнее!.. - отец с сожалением посмотрел на Багадура: мол, твоя жена как хочет вертит тобой, необразованным дураком, но есть люди в этом доме, которые все видят и понимают, и пусть она не думает, что умнее всех.

- Ладно, ладно, - скривил лицо Багадур, - не выходи из себя, высшая политика... Рафику пальто нужно купить, какая тут высшая политика? - он уже давно не придавал значения "умным" разговорам отца, с тех пор, как одно его заявление попало в руки матери Эльдара, тети Лейлы, и она нашла в нем много ошибок - выяснилось, что отец малограмотный человек, хоть и работал когда-то прокурором.

- Вы что хотите, чтобы я не доел эти баклажаны? - спросил отец. - Хотите, чтобы кусок застрял у меня в глотке? Не увидите этого никогда, вы раньше подохнете! - он схватил баклажаны и, делая вид, что они обжигают ему руки, побежал в свою комнату.

Аня тихонько, чтобы не слышно было в комнате, рассмеялась, Багадуру было не до смеха.

- Не обращай на него внимания, - сказала Аня, - в конце концов не придут не надо. Пригласим родственников.

- Почему не придут?! - вдруг закричал Багадур, - кто сказал, что не придут?! Замолчи! Везде нос свой суешь! Вари свой обед, остальное не твое дело...

Когда он все это кричал и видел при этом, как сморщилось от обиды лицо жены и на глазах ее появились слезы, он понимал, что не то кричит, и удивлялся, что такие глупые и несправедливые слова орет, надув жилы на шее, как буйвол, но остановиться не мог, а наоборот, разозлился еще больше - но уже на себя - и, хлопнув дверью, поехал в Бильгя за осетриной...

На вокзале он долго читал расписание электрички, потом автобуса и никак не мог понять, на чем доедет быстрее: автобус уходил позже, но более короткой дорогой. Голова совсем не работала.

Поехал на электричке. Через сорок минут в Загульбе понял, что совершил ошибку, потому что из Загульбы в Бильгя электричка ходит только в два часа раз, а на автобусе он попал бы туда сразу.

Пришлось ловить попутную машину. Спросил у шофера, где можно взять осетрину. Тот назвал ему место, которое он и сам знал, - у магазинчика на краю дачного поселка, рядом с переездом через линию электрички.

- А еще где? - спросил Багадур.

- Трудно сейчас с осетриной, - сказал шофер, - три дня норд дул, рыбаки в море не выходили. Только у кого бассейн во дворе есть, у них, может быть, осталась рыба.

Он назвал Багадуру дом человека с бассейном, у которого, по его мнению, осетрина всегда бывает.

У магазинчика осетрину не продавали. Старик-продавец, сидевший в тени на ящике из-под лимонада, слово в слово повторил то, что сказал шофер, и назвал дом того же человека.

Багадур пошел в селение. Пришлось снять туфли, в них набивался песок. Через пять минут, мокрый от пота, он весь покрылся пылью, на зубах хрустел песок. Хорошо, что он не одел брюки от черного костюма.

Время от времени дорога раздваивалась, и каким-то чутьем Багадур выбирал одну из них, то правую, то левую, и, как в конце концов оказалось, правильно. Дорога вывела его на маленькую площадь между несколькими домами, окруженными каменными заборами. Песок здесь был неглубокий, под ним чувствовался твердый грунт.

Дома были двухэтажные, с застекленными верандами. У одних ворот стояла "Волга", у других - молодой ишачок. Багадур с ними прошло. Я с ними вырос. Почему я не могу потратить для них сто пятьдесят - двести рублей? Неужели я такой крохобор! Хорошо, в детстве они меня угощали, а теперь неужели я один раз не могу отплатить им тем же. Что, я не человек, что ли? Они, наверное, думают: как был Багадур нищим, так и остался, образование не получил, еле на хлеб себе зарабатывает. А я хочу, чтобы они пришли и убедились, что нет хорошо живет Багадур, и увидели мой дом, мою семью, моего ребенка, порадовались за меня, выпили вместе со мной. Правильно я говорю, мама?

- Правильно, сынок, правильно.

- Я не хочу отрываться от своих товарищей! - тут Багадур обратил внимание, что говорит очень громко, почти кричит, а окна во двор открыты и соседи могут подумать, что у них скандал.

- Никто тебе не говорит, чтобы ты отрывался от товарищей, - тихо сказала из кухни Аня, - я давно с тобой согласилась. А ты сам раскричался и ушел...

Багадур встал.

- А почему я раскричался? - спросил он и пошел в кухню, - я же не железный...

Кончилось все хорошо. Решили, что он сегодня же вечером начнет приглашать гостей, завтра утром возьмет мясо, а остальное не его дело - все сделают женщины. Но он все же сказал, что, если времени хватит, он и за осетриной съездит. И шашлык будет делать сам, никому он его доверить не может.