День рождения

Я решил выйти из дома. К черту Билла Дэвида и Кейда Кайфера. Сцена между Мэй и Кендаллом могла произойти только так, как я ее себе и представлял с самого начала. У Кендалла было неспокойно на душе, очень неспокойно. Он умудрился пристрелить Мантина, но тут приехали мы с Мэй. В тот самый момент, когда он хотел спрятать концы в воду и скрыться. Он поиграл со мной в прятки, а когда Мэй вошла в дом через парадную дверь, он на нее напал. На лестнице на меня напал он, Кендалл. Он оглушил меня и выволок на газон. Деталь с заступом мог придумать только его изощренный ум. Он предвидел, что подумает полиция. Он предвидел, что лейтенант Дэвид будет смотреть на меня как на озверевшего рогоносца. А тем временем он с Мэй скроется. Но когда?

Я захлопнул дверь веранды и тут заметил Боба Шелли.

– Ради бога, Джим, – сказал он мне, – что это за историю передают по радио? По мнению полиции Кендалл и Мэй убиты, и в этом убийстве подозревают тебя.

Я сел за руль своего «Форда».

– А вас обоих полицейские расспрашивали о чем-нибудь? – спросил я у него.

Из-за спины Боба в темноте раздался голос Гуэн:

– Да, не прошло и часа. Они пытались вытянуть из меня признание в том, что Мэй имела приключение с мистером Кендаллом.

– И что же ты им сказала? – спросил я ее.

– Что они сошли с ума. – Гуэн так сильно рыдала, что говорила с трудом. – Это ведь неправда, Джим? Мэй ведь не?.. А ты не?..

– Нет, – сухо ответил я. – По радио болтают глупости. На самом деле полицейские не уверены даже в том, что кто-то вообще убит. Вот поэтому-то я и здесь, а не в тюрьме. Скажи мне, Гуэн, сколько времени это продолжалось?

– Этого вообще не было. Да, в течение последних месяцев Кендалл приезжал почти каждый день после полудня. Мэй уже не знала, что и делать. Если бы она рассказала тебе, то ты бы поцапался с Кендаллом и потерял бы место. Что, впрочем, и так случилось. Но она думала, что ей удастся разочаровать Кендалла своей холодностью и надеялась, что в конце концов он оставит ее в покое. И поверь мне, Джим, единственное, чего он тут добился, так это позора. Для Мэй ты – свет в окошке.

– Я верю, – сказал я.

– Но если полиция подозревает тебя в убийстве, что ты тогда здесь делаешь? – спросил Боб.

– Дэвид меня отпустил, чтобы найти хороший повод для ареста. Во всяком случае, он на это очень сильно рассчитывает.

Я задним ходом выехал на аллею. Проехал на расстоянии волоска от почтового ящика. Поворачивая на главную дорогу, я заметил, как позади зажглись две фары: за мной по-прежнему следили. Если они надеялись на то, что я приведу их к Кендаллу и Мэй, то и я на это тоже надеялся. Беда была в том, что я не имел ни малейшего понятия о том, где мог быть Кендалл.

И тогда я подумал о Мэйбл. Она была секретаршей Кендалла уже много лет. Она знала о нем больше, чем кто-либо. Если у него и было какое-нибудь убежище, она должна была знать о нем. Оставалось только узнать, захочет ли она сказать об этом.

Мэйбл Блисс жила с матерью в старом деревянном доме совсем рядом с паромной переправой. Я оставил машину перед домом, поднялся по тропинке, окаймленной лавровишней, усеянной насекомыми, и достиг изъеденной жучками лестницы, которая вела к облупившемуся подъезду. Мне открыла мать Мэйбл, старая дама с длинными седыми волосами. Улыбка у нее была симпатичная, несмотря на сильно поредевшие зубы.

– Что вам угодно? – спросила она.

– Я хотел бы повидать Мэйбл.

Мэйбл услышала мой голос. Можно было предположить, что она также слышала новости, переданные по радио. Она начала кричать:

– Закрой дверь, мама, закрой дверь! Это сумасшедший! Он только что убил Кендалла! Он явился меня убить!

Она орала как безумная.

Старуха так резко хлопнула дверью перед моим носом, что от удара затрясся весь дом. Через приоткрытое окно я услышал, как Мэйбл набирала какой-то номер телефона. Должно быть, Мэйбл вызывала полицию. Она могла бы сэкономить на звонке – достаточно было бы высунуться в окно и закричать. Мой преследователь остановился менее чем в пятидесяти метрах. При свете луны на таком расстоянии я не мог различить кто это. Это мог быть Хэп Арнольд или даже сам Дэвид.

Я вернулся к своей машине. У меня была альтернатива: или распуститься и дойти до нервного припадка, как Мэйбл, или, наоборот, собраться и трезво обо всем поразмыслить.