День рождения

Во время короткой передышки командир батальона Поляков, увидев Губайдуллина, дружески похлопал его по плечу:

— Лейтенант, поздравляю!

— С чем, товарищ гвардии майор?

— За отвагу, проявленную при форсировании Днепра, ты представлен к ордену Отечественной войны!

— Я ничего такого не сделал… Вот моих солдат можно представить к награде. Они воевали, не щадя себя.

— Они тоже представлены. Если кто забыт, на тех подготовишь материал. Понял?

— Есть! — На лице Миннигали отразилась истинная радость. — Сегодня же составлю список…

Ночь прошла спокойно. Шел снег. Опускаясь на воду, он исчезал без следа, а на берегу пятнами белела свежая пелена…

Губайдуллин сидел на дне захваченной у врага траншеи и не мог отделаться от гнетущих мыслей. Весь кошмар недавней переправы, жестокого боя все еще стоял у него перед глазами.

XIX

После успешного форсирования Днепра на участке дивизии Балдынова войска 3-го Украинского фронта начали операцию по разгрому немецких частей, расположившихся между реками Ингулец и Южный Буг. В историю Великой Отечественной войны эта операция вошла как Березнеговато-Снигиревская наступательная операция 1944 года.

Войска левого крыла должны были двигаться в направлении Берислав, Херсон, Николаев. В состав этих войск входила и дивизия Балдынова.

К северу от села Кочкаровки^[28] на высотах между селами Дудчаны и Рядовое, закрепились немцы. Во что бы то ни стало надо было выбить их оттуда, чтобы обеспечить продвижение вперед. Эту задачу командир дивизии Балды-нов возложил на стрелковый полк Пенькова.

Задержка наступления на этом участке фронта даже на самое короткое время помешала бы проведению всей операции. Балдынов прекрасно понимал это. Наблюдая в бинокль за тремя неприступными, укрепленными дзотами курганами, отдаленными друг от друга на сто — сто двадцать метров, он сосредоточенно думал, пытался решить тяжелую задачу. Другого выхода нет — надо заставить замолчать эти проклятые дзоты. Без этого невозможно сломить линию обороны Рядовое — Дудчаны.

Гвардейцы усиленно готовились к штурму. Майор Пеньков, собрав командиров рот в ложбине неподалеку от Дудчан, провел показательное занятие со взводом Губайдуллина. Присутствовавшему там заместителю командира дивизии Левкину понравились боевое мастерство и выучка взвода. В штабе он доложил об этом Балдынову и предложил:

— Я думаю, что надо поручить взводу Губайдуллина взять вражеские дзоты.

— Сколько у него пулеметов?

— Три станковых пулемета, автоматы. В каждом пулеметном расчете по семь человек.

— Что думает об этом командир полка?

— Я разговаривал с Пеньковым… Он по-другому мыслит. Не хочет отделять взвод Губайдуллина от двух наступающих стрелковых рот.

Командир дивизии, продолжая наблюдать за дзотами, тяжело вздохнул:

— Как говорится, семь раз отмерь, один раз отрежь… Надо обдумать этот вопрос. Мы не имеем права терять много людей…

7 марта началась подготовка к наступлению на Дудчаны. В тот же день в глубоком овраге на передовой линии состоялось партийное собрание второго батальона. На повестке дня среди других был и вопрос о приеме в партию Миннигали Губайдуллина.

Когда очередь дошла до Миннигали, от волнения он не мог подобрать подходящих слов. Хоть п готовился до этого и про себя уже почти выучил наизусть свое выступление, начинавшееся с краткой автобиографии, но, когда дали слово, сразу все забыл. Сказал только то, что было главным, что в нескольких словах выражало все его чувства, все стремления.

— Я еще не получил партбилета, — говорил он, вертя в руках шапку, — но но я клянусь, пока мое сердце бьется в груди, я буду громить гитлеровцев, как настоящий коммунист!

Майор Пеньков сказал несколько слов о лейтенанте Губайдуллине, о том, как смело и слаженно воюет его взвод.

Миннигали Губайдуллин был принят единогласно.

На собрании присутствовал и начальник политотдела дивизии Мартиросов. Он поздравил Губайдуллина.

Собрание было коротким. Назавтра предстоял тяжелый бой.

В эту ночь мало кто спал.

Губайдуллин приказал своим солдатам еще раз тщательно проверить пулеметы и личное оружие, а сам, улучив свободную минуту, сел писать письмо родителям.

«Может быть, написать им о геройской гибели Тимергали?.. Нельзя. Они не переживут такого горя. Придет время, узнают. Пусть думают, что он жив, что вернется. Надо поздравить эсей. Завтра же 8 марта — женский праздник! Надо поздравить и Лейлу.

И. завтра — мой день рождения. Кончится война, буду каждый день рождения праздновать вместе со своими друзьями, с Лейлой… Ну, это после войны, а пока надо набраться терпения…»

Мысли Миннигали прервал связной:

— Товарищ гвардии лейтенант, вас срочно вызывает командир батальона.

Комбат гвардии майор Поляков разъяснил Губайдуллину боевую задачу, поставленную взводу пулеметчиков. Нужно уничтожить на одном из курганов вражескую огневую точку. Это непременное условие прорыва, иначе никакого продвижения вперед не может быть.

Нужно скрытно в темноте подобраться к самому дзоту, чтобы, перед тем как наши поднимутся в атаку, подавить пулеметы противника внезапным огнем, в крайнем случае — гранатами. Поляков подчеркнул: