День рождения Буржуя - 2

- Не знаю. До сих пор у него все получалось... - Борихин тяжело, с кряхтением встал и без всяких объяснений зашагал к выходу. Друзьям, впрочем, никакие объяснения и не нужны были: сыщик шел на похороны. А сами они в очередной раз направились к маленькому офисному спортзалу, у входа в который стояли два плечистых охранника в костюмах.

- Ну, что он? - спросил Буржуй.

- Все то же, Владимир Владимирович, - почему-то шепотом ответил один из охранников. - Четвертый час пошел...

Буржуй осторожно приоткрыл дверь и заглянул в зал. Толстый, потный до такой степени, что казалось - его облили из ведра, с неистовой силой и не останавливаясь колотил огромную тяжелую грушу с песком, нанося быстрые и страшные удары руками и ногами. Буржуй так же неслышно притворил дверь.

- Да... - только и сказал он.

- Слушай, я больше не могу... - Пожарский поглядел на Буржуя и страдальчески покривился.

- Я тоже, - отозвался Буржуй.

- Я вхожу, - Олег решительно толкнул дверь. Оба одновременно протиснулись в зал. Охранники, так и не решившись войти, остались у двери.

- Толстый, друг, хватит, - с порога начал Коваленко. - Я тебя прошу...

Пожарский подошел поближе и заглянул беснующемуся гиганту в лицо.

- Толстый, ты меня слышишь?

Но Толстый продолжал с остервенением колотить грушу. Не выдержав страшных ударов, она вдруг оторвалась от потолка и упала. Толстый, хрипя натруженными легкими, стал наносить удары ногами, затем внезапно рухнул на грушу сверху и зашелся в рыданиях, которые тут же перешли в жуткий хриплый волчий вой.

- "Скорую"! - рявкнул на охранников Буржуй. - Живо!!!

...Врач вытащил иглу из вены бесчувственно лежавшего на диване Толстого.

- С ним все будет в порядке, доктор? - Буржуй с надеждой заглянул врачу в глаза.

- Сегодня - да... - проворчал тот, принявшись укладывать саквояж. - А вообще-то могли бы вести себя серьезнее, взрослые же люди, честное слово. У меня умирающие старики на вызове, а я этого тяжеловеса, который сам себя чуть не угробил, оживлять должен...

- У него горе, доктор...

Врач посмотрел на Буржуя, как на идиота, и, уже направляясь к двери, бросил саркастично:

- Поэтому он штанги или что там четыре часа кряду ломает?

Пожарский склонился над Толстым.

- Вроде спит... - сообщил он Буржую. Тот тоже нагнулся над другом.

- Дышит - так это точно, - констатировал он, выпрямился и зашагал к балкону. - Ладно, идем перекурим.

Косте, свернувшемуся на нарах калачиком на самом почетном месте, под боком у пахана, снился удивительный сон. Яркий, цветной, сказочный. На него сквозь языки пламени, которые вдруг превратились в цветущие ветви, смотрела Стефания и говорила - так звучно, что слова ее отдавались эхом: "Нэ можна спаты, сынку, колы люды допомогы вид тэбэ чэкають. Добром на зло иды, бо добро сыльнише. Алэ и нэ чэкай, що зло зныкнэ, бо сыльнэ воно на зэмли. Як и добро, якэ нам Господь робыты звэлив. Науку мою вичну памьятай. Вставай, лепила, архангелы заявились!"

Костя, вздрогнув, проснулся. Его теребил за штанину сам пахан. Доктор ошалело потряс головой и сообразил, что последние услышанные им слова принадлежали уже не мертвой Стефании из цветного сна, а живому помятому уголовнику.

- По твою душу мусора, кореш, - сообщил пахан. - Прокидайся... Костя по-детски протер глаза и свесил ноги с нар. Его новый друг давал тем временем последние напутствия: - Главное - не колись, поэл? Все эти понты ментовские, козлячие - они для фраеров придуманы! Как я учил - все усек?

- Да. Кажется. - Костя еще раз сонно потер глаза. - Память у меня хорошая. А я еще повторял перед сном...

- Живо на выход! - гаркнул от двери милиционер. - Кому сказано?!

- Давай, брателло! - дружески подтолкнул Костю пахан.

В кабинет Мовенко Костя вошел, все еще зевая во весь рот. Майор нехорошо улыбался в предвкушении момента, когда это сломленное дрожащее существо будет, каясь, по-собачьи заглядывать ему в глаза. Усаженный на табурет доктор снова по-детски зевнул.

- Что, не выспался, колдун хренов? - майор впился глазами в лицо Кости. - Пока всем кагалом отлюбили - на сон времени не осталось? Сигарету дать?

- Спасибо, я не курю, - очень вежливо ответил позабывший о камерных уроках Константин.

- Здоровье бережешь, петушара? - вкрадчиво поинтересовался Мовенко.

Доктор, чуть приоткрыв рот, с опаской посмотрел на злобного майора, потом, снова зевнув, постарался припомнить отлично вызубренную роль. Ощерившись, как учил пахан, он все тем же вежливым интеллигентским тоном проговорил:

- Сам ты петушара, мент поганый! И мокруху мне не шей - расклад у тебя без козырей, поэл? - Тут он хотел лихо цыкнуть зубом, но вышло не очень. А на пустой базар я не подписывался...

Майор на мгновение потерял дар речи, потом как-то не очень уверенно выдохнул:

- Да я... Да ты... Я тебя, щенок, по стенке размажу! - Костя цинично осклабился и заложил ногу за ногу.

- Не шебурши, мусор! Сам сечешь: по мою душу правовик рвется. Как нарисуется - телегу в лучшем раскладе накалякает! Это... падлой буду!

- Дежурный! - рявкнул майор сорвавшимся голосом.

- Да, товарищ майор! - в дверь заглянул немолодой сержант.