День рождения Буржуя - 2

- Где ночевал задержанный?

- В шестой, как велели, - доложил дежурный.

- А кто там у нас сейчас? - Мовенко отказывался верить происходящему.

- Да все те же... - удивленно сказал сержант.

- Хорошо, идите, - бросил майор дежурному и повернулся к Косте. Ты что это, урку в законе мне лепить собрался?

- Фраера лепят, - как по написанному проговорил Константин. - А я разговоры разговариваю. Да и то с честной братвой, а не с ментами. Сечешь базар, начальник?

И, глядя на потрясенного Мовенко, Костя снова победно цыкнул зубом. На этот раз вышло неплохо.

Вера открыла глаза и огляделась, не понимая, где она. Секунду очумело смотрела перед собой, а вспомнив, что произошло, вскочила. Последним, что запомнилось, был шприц, который подносил к ее руке человек в черной маске. Замерев на мгновение, девушка снова стала оглядываться по сторонам. Она сидела на диване в обычной дачной комнате, каких тысячи. За открытым настежь окном шумел лес, пели птицы, но на окне была решетка из толстых вертикальных прутьев. В самом доме - Вера прислушалась - стояла тишина, и создавалось впечатление, что кроме нее в нем никого не было. Вера на цыпочках подкралась к единственной двери и приоткрыла ее. Она вела в соседнюю комнату, такую же тихую. Девушка прошла несколько шагов и замерла. На кровати у окна мирно спал ребенок. Еще не веря собственной догадке, Вера подошла поближе. Володя, сын Буржуя, спокойно посапывал во сне. Девушка опустилась перед кроватью на колени рядом со спящим ребенком, на время позабыв о том, где она и что произошло. Малыш вдруг открыл глаза и с удивлением посмотрел на незнакомую тетю. Вера тут же приложила палец к губам, чтобы мальчонка не издал ни звука.

В квартире Василия царила атмосфера горя и близких поминок. На кухне суетились старухи, готовя поминальные закуски. Зеркало в прихожей было завешено простыней. Васина мама, Жанна Ивановна, сидела в комнате одна. Перед ней, на столе, стояла фотография сына, украшенная черной лентой. Василий со своей неизменной улыбкой на лице смотрел со снимка открыто и простодушно. Жанна Ивановна попыталась встать, когда в комнату вошел Борихин, но он не позволил ей и присел рядом.

- Спасибо, что вы пришли, - сказала женщина. - Его придут провожать дети. Однокурсники, девушки. А кто-то же должен сказать на могиле прощальное слово. Я имею в виду - мужчина...

Борихин смущенно кашлянул.

- Жанна Ивановна, я, вообще-то, говорить не особенно умею...

- Все равно Вася попросил бы именно вас, - словно ища поддержки, она взглянула на снимок сына и снова посмотрела на Борихина. - А так я прошу вместо него... У вас есть сигареты, Игорь Борисович? Давайте покурим...

Борихин немного суетливо похлопал себя по карманам и извлек пачку.

- Да, конечно, вот... - Они закурили.

- Я, наверное, не должна спрашивать... Вы сказали бы и сами... Но... тех, кто... Их еще не поймали?

- Еще нет, - он виновато помолчал, потом поднял на нее глаза. - И ловить их никто не будет. Я их просто убью...

- Вы же не можете. Не имеете права.

- Имею... - глухо проговорил Борихин и тут же спрятал глаза, чтобы она не прочитала в них, какую злобу и решимость он вынашивает в душе. Женщинам такое видеть нельзя. - Извините, понимаю, что не к месту... - перевел он разговор на другую тему. - Но я ведь до сих пор на Васиной машине езжу...

Она улыбнулась сквозь слезы трогательным воспоминаниям.

- А, на "спортивном варианте"?

- Именно... - подтвердил сыщик и полез в карман. - Она у подъезда. Вот ключи.

- Нет. Оставьте ее себе, - тихо сказала женщина.

- Да что вы говорите такое! - смутился Борихин. - Вот, я ключи здесь положу...

- Пожалуйста, Игорь Борисович. Я прошу вас...

- Да как я могу? - Борихин искренне возмутился. - Это же не пуговица - машина...

- Какая разница... Глупо... Я всегда очень переживала, что Вася так носится на этом своем "спортивном варианте"... Боялась - разобьется. А бояться, оказывается, надо было совсем другого... Машина ваша, Игорь Борисович. - Она решительно сунула ключи Борихину в карман. - И, пожалуйста, не надо спорить. Вася, я говорила, восхищался вами. Но, если честно, всегда шутил, что единственное, чего вы боитесь в жизни, - это водить машину. Правда?

- Не то чтобы боюсь...Так - не очень умею...

- Вот и научитесь. В память о нем...

Звонок мобильного телефона в этой обстановке прозвучал слишком резко и даже, как показалось Борихину, непристойно. Сыщик покраснел и вскочил.

- Извините, ради бога! - сказал он Жанне Ивановне и - уже в трубку: - Алло... Да, Семен Аркадьевич... Мне сейчас, вообще-то, неудобно разговаривать...Что вы говорите?

- Честно говоря, лучше бы вам приехать, Игорек, - голос эксперта показался Борихину очень встревоженным. - То, что вырисовывается, может быть очень нехорошим. Нехорошим и опасным. Не хотелось бы по телефону...

- Да бросьте вы, Семен Аркадьевич! Не тридцать седьмой год. Неужели нашли что-то?