День рождения Буржуя - 2

- Год... Целый год... - в отчаянии проговорил он.

- Слушай, Буржуй, надо завязывать с этим делом, - взмолился Толстый. - Год по стране Чингачгука шастал теперь в этой халабуде засел. А что толку? Я скоро мозгами поеду от тоски. Я вообще - врать особенно не того, а последнее время и вовсе невмоготу стало. От Верки глаза прячу.

- Как она?

- Сам-то как думаешь? Другая баба давно свихнулась бы. А она ничего - держится. Еще и меня, инвалида, держит.

- Ладно тебе! Инвалид нашелся...

- Да не обо мне речь. Хватит тебе по чужбинам шастать, плакать в подушки отелей. Хорошо было придумано, да не сработало, - Толстый раздраженно поколотил ложечкой о стенки уже пустой чашки, нерешительно посмотрел на друга но все же спросил: - Буржуй, а ты никогда не думал... Может, это был не он? Ну не Кудла?

- Не знаю, - безнадежно вздохнул Буржуй. - Теперь уже не знаю. Но ты-то носишь в теле его железки...

- Я - да. Только речь сейчас не обо мне, - упрямо повторил Толстый. - Мне-то еще ничего. Я хоть знаю, что ты живой. А Вера, Олежек? Они же сегодня, между прочим, и тебя поминали! Свечи за упокой ставили! Ничего себе жуть, да? В общем, - Толстый решительно рубанул воздух рукой, - пора тебе выбираться из пещеры, Буржуй. Ты здесь полжизни проберложить можешь и все равно ничего не узнаешь.

- Слушай, - вспомнил вдруг Коваленко, - а что Борихин?

Толстый пожал плечами.

- Борихин? Ничего. Я так понимаю - у него тоже дубль-пусто.

- Ничего себе! Год! Год прошел!!! Ты за что ему платишь?

- Да старается мужик, - вступился за сыщика Толстый. - Правда, старается, это ж видно. Переживает.

- Не переживать, а работать надо. Убийцу ловить!

- Да это ясно, - поскреб в затылке Толстый. - Он того... В общем, на месте не сидит. Да и друг из ментов - кажись, майор - ему неофициально помогает, он же теперь без ксивы, сам понимаешь. А вообще-то менты ему мешают. Они-то дело давно закрыли, думают - это ты...

- Что, до сих пор думают? Дебилы!

- А что им еще думать? Все сгорело, один труп опознан как твой...

- Вот этого я совсем не понимаю.

- Да я вообще ничего не понимаю, - в сердцах сплюнул Толстый, а потом неожиданно улыбнулся. - Знаешь, иногда забудусь под утро - и так легко становится. Кажется - все как раньше. У тебя так не бывает?

- Нет, - жестко ответил Буржуй и поднялся. - Все, дружище, давай двигай.

- Может, прямо сейчас вместе и рванем, а? - без особой надежды спросил Толстый. - Верка точно не спит - ждет.

- Рехнулся, да?

- А чего?

- В день поминок, на ночь глядя. "Здрасьте, сестричка!" Что, хочешь овдоветь молодым?

- Все равно же тебе рано или поздно всплыть придется.

- Придется, придется. Кстати, ментам тоже многое объяснять придется, так что Варламова далеко не отпускай. Ну пойдем. Я тебя в транспорт погружу.

У темного крыльца они обнялись на прощанье, и Толстый взгромоздился на сиденье. Уже включив двигатель, oн опустил стекло и подмигнул Буржую:

- Знаешь, друг, а ведь мы его, гада, все равно поймаем. Правда.

И очень серьезно Буржуй кивнул в ответ:

- Я знаю. Я за этот год чувствовать научился. Как волки чувствуют. Он вообще где-то близко...

- Любимый! Э-эй! Просыпайся. Такой большой - и такой соня.

Голос жены, неслышно вошедшей с подносом в комнату, вырвал Толстого не то из воспоминаний, не то из полудремы. Вера поставила поднос на тумбочку, присела на кровать и взъерошила Толстому волосы. Тот сладко потянулся, точно сию вот только минутку очнулся от глубокого сна, поинтересовался:

- Который час?

- Самое время, Толстый, - Вера протянула мужу дымящуюся чашку.

Манерно отставив мизинец, гигант продегустировал напиток, томно закатил глаза и крякнул вполне по-рабоче-крестьянски:

- Ух, хорошо!

- Ты не забыл, что вчера обещал? - невинно поинтересовалась Вера.

По лицу Толстого заметно было, что он лихорадочно перебирает в голове события вчерашнего дня, чтобы вспомнить какие такие обещания успел надавать любимой жене. Не вспоминалось ничего. Для оттяжки времени он пустился на хитрость и задал уточняющий вопрос:

- Кому обещал?

- Мне, любимый, мне. Твои обещания остальным женщинам меня не волнуют, можешь их цинично обманывать.

- Каким еще женщинам? - потрясенный столь гнусной клеветой, Толстый схватился за сердце. - Это все вранье!

- Другая на моем месте сейчас бы придралась к словам.

- Так я же не на другой женился, а на тебе, - широко улыбнулся Толстый.

- И правильно сделал. Кстати, у тебя из кармана пиджака обертка "Сникерса" торчит.

- Враги подкинули. Завистники. Никому верить нельзя, - выпучив для убедительности глаза, принялся отпираться Толстый. Потом приобнял Веру и поинтересовался как бы невзначай: - Слушай, а чего я это... обещал?

Вера очень-очень ласково поглядела мужу в глаза, взяла его за руку и проговорила умильно:

- Ты обещал сегодня вечером поехать на сеанс к Марии-Стефании.

Тут уж глаза у Толстого полезли из орбит без всякого притворства. Он? К ворожке? Да быть такого не может!