День рождения Буржуя - 2

Наблюдатель, вернувшийся от стереотрубы к машине, поднял мобильный телефон и нажал кнопку повторного набора.

- Алло, это снова я. У нас осложнения... Понял, уходим.

Горячие струи приятно обжигали и расслабляли каждую мышцу, холодные - дарили бодрость и заставляли кровь быстрее бежать по жилам. Буржуй постанывал от наслаждения. Пять минут такого контраста, и можно позабыть о ночи, проведенной в камере. Он выключил воду и подошел к зеркалу. Рассеченная губа, синяк под глазом - как это напоминало былые времена. Владимир еще раз взглянул на свое отражение и иронично хмыкнул.

Толстый, который все время, пока его друг смывал с себя тюремную грязь, топтался под дверью ванной, радостно приветствовал его возвращение к цивилизованной жизни. Вместе они направились в гостиную. По дороге Буржуй заглянул на кухню, приоткрыл двери в другие комнаты.

- Да, хата у тебя миллионерская, - подвел он итог осмотру. - Вот не думал, что ты так роскошь любишь.

- Это что! - довольный Толстый с гордостью обозрел свои владения и потащил Буржуя к широкому окну. - Ты панораму оцени! Видно, что в столице проснулся, не спутаешь. Опять же до нашей "Круглой башни" - рукой подать. До стойки - сто двадцать семь шагов ровно, я сам замерял.

- Я ж говорю - куркулина ты.

- Мне что! - Толстый тут же надел на себя личину аскета. - Я могу и на матрасике. Под пальтишком. Солдат всюду дома! Я, между прочим, о твоей сестре забочусь, ясно?

- Ясно, - ухмыльнулся Буржуй. - У тебя выпить есть?

- Полно. Мне же ведьма "стоп-машину" сварганила, так закрома нетронутые стоят.

Бар действительно ломился от разнокалиберных бутылок. Буржуй налил себе коньяку и отпил. Толстый проводил бокал тоскливым взглядом и непроизвольно сглотнул.

- Кстати, ты о Вере вспомнил, - оторвал его от невеселых мыслей Коваленко. - Она где?

- Понятия не имею, - признался любящий супруг.

- Да... - протянул Буржуй. - Достался мне зятек. Или кто ты мне, если по правилам? А вообще, неважно, потом разберемся. Когда все же Верка придет?

- Сейчас позвоню, узнаю...

- Погоди звонить-то. Давай решим, как действовать будем.

- А чего решать? Ты ж уже тут, - Толстый всегда отличался железной логикой.

- Так что мне - дверь ей открыть?

- Нет, - засомневался Толстый, - дверь - это больно люто. Слушай, давай так. Ты прячешься в шкаф...

- Ага! А когда Вера входит, вою оттуда погромче! Умнее ничего не придумал?

- Так ты не дослушал просто, - Толстый укоризненно поглядел на друга. - Не надо выть. Я просто ей все выкладываю, она, ясное дело, не верит, тут я тебя и предъявляю! По-моему, гениально. Могу даже поспорить с ней на что-нибудь. Для понта.

- Идиотски как-то получается. Год врал родной сестре, а потом еще и в шкаф залез.

Толстый задумался, взвешивая этот довод. Потом оценивающе обвел взглядом всю обстановку в комнате. Для верности заглянул в спальню. И подвел итог:

- Все равно в шкаф лучше, чем под кровать.

- Думаешь? - засомневался Буржуй.

- Сто пудов! Или можно еще так. Мы оба залазим в шкаф, я появляюсь первый и говорю: мол, Верка, спорим - я тут не один? Она железно решит, что я вру, захочет проверить, а там...

Вера стояла в двери и держалась за косяк. Еще полчаса назад она сидела на могиле Буржуя и поминала его, а теперь он появился в ее гостиной живой, здоровый и в превеселом настроении. В том, что это живой Буржуй, а не его тень, не его привидение, она не усомнилась ни на секунду. Первой мыслью было, что весь прошлогодний ужас - это всего лишь страшный сон, кошмар, и вот теперь она очнулась от него, и ее брат просто забежал к ней в гости, а где-то там живая Амина нянчит своего ребенка, и баба Катя, как всегда, хлопочет по дому. Но потом пришло понимание: нет, жив только Буржуй - каким-то чудом, по какой-то причуде судьбы.

Потом нахлынула ярость. Как же они могли! Как же эти два паясничающих урода посмели так с ней поступить! Как смеют они юродствовать сейчас! Да она же разорвет их в клочья!

На смену злости пришла радость - брат все-таки жив! И жалость как же несладко ему приходилось весь этот год! И понимание - значит, так было назначено судьбой и нужно случившееся принять и жить дальше.

Друзья так по-мальчишески увлеклись, что и не заметили - в гостиной они давно не одни. Буржуй продолжил мысль Толстого:

- ...А там мой скелет! Нет уж, давай лучше, как сначала придумали. Я залезаю в шкаф...

- Не надо... Не надо залезать в шкаф...

Буржуй и Толстый, вздрогнув, замерли. Вера подошла к ним и остановилась в шаге, переводя взгляд с одного на другого и не произнося больше ни слова. Толстый первым не выдержал молчаливого упрека и с грохотом рухнул на колени. Через секунду к нему присоединился Буржуй. Вера взяла обе такие дорогие ей повинные головы за волосы и столкнула их, потом прижала к себе. Она и плакала, и смеялась.

- Родные вы мои... Любимые... Что ж вы со мной делаете... Что бы я без вас делала...

Вопль Артура разнесся по пустому залу и эхом отозвался в самых дальних закулисных углах.