Читаем День рождения Лукана полностью

Я было обиделся на тебя, мой друг, из-за вашего общего заговора, но сейчас, по размышлении зрелом, думаю, что это было напрасно. Я тут задумался об особенностях кинетических наслаждений: ведь чтобы испытать наслаждение от утоления жажды, надо некоторое время испытывать эту жажду, чтобы наслаждаться избавлением от боли, надо почувствовать боль. Пока статическое наслаждение не достигнуто, кинетизм бывает важен, и для подверженного страстям и несовершенного женского существа особенно. Видимо, это как раз случай моей жены. Ей, чтобы почувствовать радость настоящего, нужно прикоснуться к боли прошлого. Кажется, здесь я рассуждаю верно. Не скрою, третьего дня ее состояние внушало мне опасение. Но сейчас она совсем пришла в себя, повеселела и выглядит более счастливой, чем обычно, что не может меня не радовать. Чтобы проверить свои наблюдения, я сам впервые за много лет решился взглянуть в сторону Везувия. Да, поначалу мне стало больно, но я понял, что это уже не та прежняя невыносимая боль, а потом подумал и о том, что все это уже давно миновало и живет лишь в моей памяти, а потому я могу ограничиться приятными воспоминаниями о наших юношеских восхождениях на эту гору – пусть для меня она навсегда останется просто горой. Выходит, прикосновение к этой боли избавило меня от страха перед ней. Так что все к лучшему. Надеюсь, что в будущем году ты еще навестишь нас и мы вспомним наше общее счастливое прошлое. Твое стихотворение о нашей суррентинской вилле прекрасно, а я уже приступаю к расширению храма Геркулеса – чтобы в следующий раз вы не смогли от меня спрятаться. Будь здоров!»

Стаций возблагодарил маны Эпикура за такую неожиданную помощь. Он подумал, что, возможно, Поллию понравилась и роль хранителя памяти великого поэта, но в общем-то не так важно, что заставило его смириться с неожиданной затеей. Главное, что дело было сделано и он был не в обиде.

Второе письмо было от Поллы:

«Полла Аргентария Папинию Стацию шлет привет!

Еще раз благодарю тебя, поэт, за твою неоценимую услугу. Я прошу прощения, что не сумела справиться со своими чувствами, но на самом деле я давно не была так счастлива, как в тот день. Я не знаю, что дало присутствие посторонних людей, и те стихи, которые они читали, но мне и правда в какой-то миг показалось, что я ощутила приблизившуюся к нам живую душу Лукана, и теперь у меня даже появилась надежда, что это не в последний раз. Это было не то что мой вечный разговор с маской, это было нечто другое! Поллий, скрепя сердце, позволил мне устраивать подобные чтения, где и когда я захочу, а кроме того, я решила, что в Риме чтения могут проводиться и без меня, в садах, рядом с усыпальницей Аннеев. Если буду в силах, доберусь туда и сама. Твое стихотворение прекрасно выразило все мои мысли, которые я столь долгое время носила в себе и не могла высказать, – и мне стало легче. Ты прав: боль переболит, а святыня останется навеки. Еще раз благодарю и – будь здоров!»

Стаций вздохнул с облегчением и, поднявшись, пошел искать Клавдию, чтобы порадовать и ее.

Примечания

Сюжет романа вырос из стихотворения Стация «Genethliacon Lucani ad Pollam» («Сильвы», 2, 7). В изложении исторических событий я в основном следую трем историкам: Тациту, Светонию и Кассию Диону. Одним из важных источников являются также сочинения Сенеки (прежде всего, «Письма к Луцилию»). Использована и другая литература – эта эпоха освещена в разнообразных источниках весьма полно.

Список имен собственных

Агенобарб – см. Нерон.

Агриппа, Марк Випсаний (63 до н. э. – 12 до н. э.) – римский государственный деятель и полководец, друг и зять императора Октавиана Августа.

Агриппина Младшая (15–59) – дочь Германика и Агриппины Старшей, сестра Калигулы, последняя жена Клавдия, мать Нерона.

Агриппина Старшая (14 до н. э. – 33 г.) – дочь Марка Випсания Агриппы и Юлии Старшей, мать Калигулы, Агриппины Младшей и др.

Азиний Галл, Луций – консул 62 г. н. э.

Амулий – брат мифического царя Нумитора, лишивший его власти.

Амфион – сын Зевса, искусством игры на кифаре способный двигать камни.

Амфитрион – отец Геракла (Геркулеса).

Аникет – дядька (т. е. воспитатель) Нерона.

Анна Перенна – римская богиня года.

Апеллес (IV в. до. н. э.) – греческий живописец.

Аргентарий, Марк – поэт, чьи эпиграммы сохранились в «Палатинской антологии». Здесь отождествлен с оратором, упоминаемым Сенекой Старшим, к роду которого принадлежала Полла Аргентария.

Аргия – дочь мифического царя Адраста, жена Полиника.

Ариция – нимфа, отождествлявшаяся с Артемидой. Праздник ее праздновался в августовские иды (13 августа) в г. Ариции, вблизи озера Неми, называвшегося «зеркалом Дианы». Вместе с ней почитался бог Вирбий. Жрец этого культа назывался «царем гробницы», им мог стать только беглый раб, после того, как он сломает ветвь с определенного дерева («золотая ветвь») и убьет своего предшественника.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза