День рождения (сборник)

Два дня мы преодолевали 500 км. Днем была жара, ночью и утром — мороз, ведь осень в разгаре. На перевале лежал снег, жители надели шубы, а я надела тапочки на босу ногу и легкий плащик (за неимением ничего теплого). На Семинском перевале пришлось ночевать в избушке лесника. Вместе со мной ночуют шесть бородачей устрашающего вида, которые везут на продажу кедровые орехи в мешках. Женщин лесники давно не видели, а тут я, свеженькая и в юбочке с голыми ножками. Вот им повезло! Решили попользоваться, но только утром: очень уж они устали, перетаскивая мешки в грузовик. Улеглись вповалку на полу, я в середине. Рядом слева расположился шофер-уголовник, молодой мальчишка, с которым я ехала в кабине. Он на меня тоже имел виды и решил под утро своим правом воспользоваться. Рано утром я всех опередила, подняла шум и крик: «Вставайте, пора ехать! Скорей!» Лесники вскочили и быстро собрались. Настроение возиться с такой крикливой девицей у них пропало.

В два часа дня мы добрались до Горно-Алтайска, зеленого городка в горах. Днем водитель был вполне приличным парнем. К вечеру прибыли в Бийск. Мне надоело ночевать как извозчику, я попыталась получить место в гостинице, но, увы, мест не было, только коечка в коридоре. По сравнению с заготзерном и избой лесника это тоже было неплохо. Кроме меня, в коридоре спала девица из Сталинграда. Спала — сказано сильно, мы с ней всю ночь отбивались от парней, нашедших во мне землячку. Когда я спросила у нее, откуда здесь столько матерщинников, она ответила: «А ты не знаешь, что недавно в стране была большая амнистия, всех уголовников выпустили из тюрем!» Теперь понятно.

Наутро я отправилась на вокзал и села в поезд до Барнаула. В вагоне разговорилась с вежливым солдатом, который через полчаса беседы попрощался и вышел на полустанке. Еще через десять минут появилась пара солдат, спросили, не знаю ли я, где первый. «Как же, он вышел из вагона, сказал „до свидания“». «Что-о-о?» — они пришли в ужас. Они его, дезертира Красной армии, сопровождали на военный трибунал и случайно уснули. За дезертирство полагалось немало, вплоть до расстрела. Теперь их накажут за халатность. Ну и переполох начался!

В Барнаул прибыли в шесть часов вечера. Остался последний отрезок пути до Камня-на-Оби. Туда можно было или доплыть на пароходе (он уходил послезавтра), или ночью попытаться поймать попутный грузовик. Я, конечно, выбрала грузовик, и даже с пьяным вдрызг водителем (других на российских дорогах, как выяснилось, не бывает). В кузове, где с трудом уместилась куча бабок с тюками, всю ночь качало и трясло, — казалось, вот-вот перевернемся. Но не перевернулись. В восемь утра с головной болью и, как выяснилось позже, со вшами я вышла на автостанции в Камне и попала в объятия плачущей Нинки. Она отчаялась ждать меня. По дороге на вокзал, замерзнув, мы купили чулки и укрепили их на ногах с помощью веревок под коленками (резинок и поясов не продавали).

Теперь можно было и уезжать — сначала на пароходе по Оби до Новосибирска, потом по железной дороге до Москвы. До столицы поезд тащился четверо суток. Весь путь мы ели и спали, спали и ели, а я еще боролась со вшами, которых в большом количестве приобрела на алтайских дорогах. В Москве, с подвязанными и сваливающимися чулками, с шевелящимися от насекомых волосами, в вытянутой с одного бока юбкой, в рваном и мятом плаще, но тем не менее счастливая, я уже скучала по горам и рекам, по людям и приключениям. Я непременно вернусь к тебе, Алтай!

1961 год Украина

Путешествие проходило в течение месяца по Западной Украине: через Львов в Мукачево, оттуда по Закарпатью в составе туристской группы до Усть-Черной, и дальше — Одесса и Каролино-Бугаз, где заканчивался уже дикий отдых.

В первый день путешествия наша экспедиция, состоящая из трех человек, распределила обязанности:

Культпроффизписпрочорг — Алла. Комбытфинбосс — Оля.

ЖЭЛЭ (женская этика и эстетика, любовь) — Ира.

Каждая, кроме того, ведет работу для души: Алла — стихи и сувениры, Оля — фоторепортаж, Ира — сбор фольклора. И все вместе ведем дневник.

Стихи были написаны по случаю полета в космос товарища Титова.

Храбрый, вторично, товарищ Титов
В космос умчался, на все готов.
Сделал зарядку и скушал плов.
Мы все в восторге, нет у нас слов!!!

Ехали на Украину, естественно, на поезде. На первой остановке в Вильнюсе вышли и на улице Шопена (!) купили мороженого. По первому впечатлению город показался похожим на Париж, хотя в нем еще не были. Но через пять минут передумали, потому что тетка, у которой мы спросили, как пройти в старый город, не останавливаясь, довольно неприветливо показала направление, которое оказалось противоположным правильному. Мы зря прошли квартал. Совсем забыли, что в Прибалтике по-русски не отвечают, вообще русских не любят. Ну и черт с ними! Не очень-то и хотелось!