День рождения ведьмы

— Как-то ты мало похож на цветочек! — пробормотала Ирка, искоса поглядывая на распустившиеся вокруг цветы, точно хотела сличить. На самом деле она просто не могла смотреть в лицо пришельца. Этой ночью она уже навидалась покойников всяких: полуразложившихся, ссохшихся до состояния мумии, голые скелеты и просто сгустки остаточной энергии, в просторечии именуемые духами. И все они оказались очень порядочными ребятами, если, конечно, дать им, что просят, а не требовать работать «за так», даже без элементарного спасибо. А этот вот был очень страшный. И дело не в том даже, что человек, выглядящий как угли для шашлыка, — это страшно. Даже для ведьмы. Особенно для ведьмы, отчетливо понимающей, какую чудовищную смерть принял несчастный. Хуже всего была обморочная слабость, странное ощущение, что вот этот конкретный мертвяк имеет право по-хозяйски держать ее за плечо. Даже отвести взгляд от его неподвижных мертвых глаз было чрезмерным усилием.

— Я — не цветочек, — так же глухо скрипнул покойник. — Я — букет. Для девушки. Ты — девушка?

Не поняла, что за бестактный вопрос? Нормальное возмущение шевельнулось в душе слабо и глухо, как огонек под пеплом, все задавила непонятная, совсем несвойственная Ирке покорность. Словно все могильные плиты старого кладбища разом навалились на нее, придавливая к земле.

— Нет… Я комод… на гнутых ножках… Разве не видно? — мучительно, с усилием выдавила она. Нахамить, пусть так примитивно и по-дурацки, было совершенно необходимо. Пробиться сквозь эту тяжесть и слабость, сквозь омерзительную покорность, желание лечь к его ногам в полусгоревших кроссовках и ждать, послушно ждать, что сделает с ней мертвец.

Остановившиеся глаза мертвеца оглядели ее с головы до ног, покойник сморщился так, что обгорелая плоть стала отваливаться кусками, и заключил:

— Не видно. Врешь! Ты — она! — и обеими руками он вцепился Ирке в горло.

Ирка рванулась, схватилась за сомкнувшиеся на ее горле горелые головешки рук… Вся оборотническая сила оказалась бессмысленной против хватки покойника — ее пальцы только соскребали золу с рук мертвяка. Цветные огни вспыхнули перед глазами. Охватившая ее тупая покорность сковала тело: отбиваться, сопротивляться, дергаться казалось почему-то… неправильным. Нечестным. Ей оставалось только послушно ждать, пока под его пальцами хрупнет ее раздавленное горло…

«Я ж неблагополучный ребенок — сроду никого не слушалась!» — Ирка рванулась снова. Она уже не надеялась освободиться, просто… Ну хоть сопротивляться, а не подыхать вот так!

Сдвинутая на лоб маска из коры от рывка резко упала ей на лицо. Мертвяк остановился. Продолжая сжимать Иркино горло, приблизил сгоревшее лицо и недоуменно проскрежетал:

— А где девушка? Тут только что была девушка. Я ее душил. Где девушка?

Ирка захрипела, приподняла дрожащую руку и ткнула пальцем себе за спину.

— Где? — не разжимая хватки, мертвец вытянул шею, глядя Ирке через плечо… и замер, недоуменно пытаясь разглядеть потерянную девушку между заплетенными зеленью могилами.

Тяжелые резные гусли взвились у него над головой и шарахнули мертвяка по башке. Старинная мореная доска с треском разломилась о голову покойника, а вот современные стальные струны прошили его насквозь, нарезая ломти, будто специальная «резалка» — вареную картошку. Горелые куски рассыпались по гравию дорожки. С гладкого среза лица таращился неподвижный белый глаз. Уцелевшая половинка рта разевалась и смыкалась, и скрежетал глухой голос:

— Где девушка? Где?

Ирка сиганула через мертвяка к Стелле.

— Таки добри гусли булы — де я тепер инши визьму? — отбрасывая от себя обломки, возмущенно фыркнула старая ведьма. — Все ты виноватая, Хортица! Тикаемо, быстро! — и схватив Ирку за руку, поволокла прочь с кладбища.

Насчет «быстро» получалось не очень — короткие толстые ноги старой ведьмы с трудом несли ее грузное тело. Ирка оглянулась…

Покойник корчился на дорожке и не смолкая бубнил:

— Где девушка — я ее букет! Где девушка? — и с каждым движением отсеченные струнами куски лепились на место, вновь собирая тело в одно целое.

— Чего ему надо? Почему он не вернулся в землю? — завопила Ирка, в панике обгоняя Стеллу и волоча старую ведьму за собой.

— Тому що он як раз заложный, а не добропорядный! — пропыхтела упорно перебирающая ногами Стелла. — Признавайся, ты его вбыла, Хортица?

Ирка споткнулась и, если бы не почти сформировавшийся мертвяк за спиной, встала бы как вкопанная:

— С чего вы взяли — я его впервые вижу!

— Видьме, щоб вбыты, зовсим не обязательно видеть. Навить знакомиться не потрибно. Соображай, що ему вид тэбэ нужно, бо це точно твой мертвяк!

— Не знаю я! Разве что в вазу поставить, раз он букет! — прислушиваясь к бормотанию за спиной, простонала Ирка.