День рождения ведьмы

Нырять в Днепр, в темноте, на русалью ночку – на такое решиться, надо либо вовсе мозгов не иметь, вроде этих… надкушенных. Либо быть Иркой Хортицей, входящей в силу наднепрянской ведьмой-хозяйкой! Непроницаемая чернота обняла Ирку со всех сторон. А потом вспыхнул свет. Голубоватый, и серого немножко, и зелени, и серебра, и даже желтого, точно томная река у разжаренного молодым весенним солнцем пляжа. Сияли Иркины серебряные нарукавья, светилась сама голубая рубаха. Отделанные серебром струйчатые рукава плыли в воде, будто распахнутые крылья птицы. Ирка поняла, что дергаться не надо, просто позволить нести себя все ниже, ниже… Внушительные опоры моста уходили вниз – будто громадный сказочный бык стоял в воде, прочно уперевшись бетонными ножищами. Облицовка набережной мерцала и переливалась под водой. Далеко-далеко внизу, точно Ирка смотрела с громадной скалы, открылось дно. Собственно, само дно как раз было закрыто. Перевернутыми вверх килем лодками-утопленницами, вырванными с корнем деревьями, не сгнившими, а скорее окаменевшими под воздействием воды, медными тазами, целой россыпью ключей от замков на мосту… Ирка проплыла над совершенно целой и наверняка очень ценной старинной вазой, покореженной лампой, зарывшимся в дно компьютером… Следы человеческой цивилизации покрывали днепровское дно ровным слоем, тянулись в обе стороны, насколько хватало излучаемого Иркой света, и видно было, что уже никакое течение, никакая гроза с бурей не сможет их смыть – разве что перемешать. Над всем этим плавали рыбы – большие и мелкие, хищники и добыча. Почтительно раскланялся и убрался с глаз давно и безнадежно добивающийся Иркиного внимания местный потопельник, а здешний водяник даже высунуться не рискнул, лишь позыркивал из-за опоры моста огромными круглыми лягушачьими глазищами.

Ирка зависла над днепровским дном и удовлетворенно вздохнула. Посреди покрывающего дно хлама красовался ржавый катер с внушительной пробоиной в борту – явно только что бухнутый на новое место изящной, почти мальчишеской рукой, по которой и не угадаешь ее силу! Или не менее изящным хвостом, в котором эта сила угадывалась моментально!

А вокруг катера фигурой под названием «ромашка» разлеглись русалки – орущие, ругающиеся и беспомощно дергающиеся в попытках освободиться! И их вполне можно было понять – как тут не орать и не извиваться, когда хвосты у каждой придавлены тем самым катером! И это не считая разрушенных русалочьих мечтаний – вместо объятий Повелителя получить ржавый катер на хвост!

– Нравитс-с-ся? – прошипели сзади, и громадный водный змей – снова без крыльев и шипастого гребня – неспешно обвился вокруг Ирки, оперев голову ей о плечо.

– Да! – решительно объявила Ирка, сама не зная, как это они умудряются переговариваться под водой. А, получается, и ладно! – Еще как нравится!

– Ревнуе-ш-шь! – удовлетворенно прошипел змей.

– И ничего подобного! – столь же решительно отперлась Ирка. Ну да, ревнует… Но, во-первых, ревновать вообще глупо. А во-вторых, докладывать своему парню о каждой совершенной тобой глупости вовсе не обязательно! – Это ты очень удачно их поймал, они мне для дела нужны. Мы ж сюда не танцоров от русалочьих зубок спасать прилетели. Можешь выкинуть русалок на берег? – азартно попросила Ирка и тут же спохватилась: – Они же тебе ничего не сделают?

– Ты меня опять обижаеш-шь! – укоризненно прошипел змей. – Могут тебе что-нибудь сделать… прутья твоей метлы?

– Я летаю на швабре, – напомнила Ирка – просто так, надо же что-нибудь ответить. И всплеснув рукавами, взмыла к поверхности. – Погоди пару минут, я скажу, чтоб встречали!

Рукава взлетели над водой лебедиными крыльями, и в брызгах и хлопьях пены хортицкая ведьма-хозяйка взвилась над своей рекой. На берегу, виновато подвывая и поскуливая, плясала припозднившаяся вовкулачья стая.

– Принимайте русалок! – только и успела прокричать Ирка, когда первая хвостатая с визгом вылетела из-под воды, плюхаясь прямо в объятия перекинувшегося вовкулаки.

Проводили русалочок, проводили,

Щоб они до нас не ходили,

Щоб нашего житечка не ломали,

Та наших девочек не ловили… —

далеко не так красиво, как певица с фольклорного праздника, зато гораздо более действенно подхватили понятливые ведьмы.

– Проведу русалку в зэлэну дуброву… – не столько пропел, сколько пробормотал вовкулака и… с размаху зашвырнул русалку в сплетение ветвей. Русалка с визгом скрылась среди деревьев – и над кронами взметнулся фонтан чистейшей, пахнущей свежестью воды.

– Так ее, мокрохвостую! – заскрипел невидимый леший.

– Проведу русалку вид бору до бору… – Следующую русалку вовкулаки приняли в четыре руки – раскачали и… вжжж! Будто ею из пушки выстрелили, русалка пронеслась над аллеями… фонтан воды взвился где-то на дальней оконечности парка.

– Так ее! – радостно скрипел леший. – Стыд потеряли – почитай, лет десять дело свое, русалочье, не сполняют, в леса да поля на лето не переселяются. У меня парк так скоро вовсе зачахнет!