День рождения ведьмы

– Ты ж… Яринка, ты ж вбыла його! – дядька Мыкола, не веря, смотрел на мертвый дуб. – Як же ты могла? Отомстить решила, подлая ведьма!

– Оставьте Ирку в покое! Как смогла, так и сделала, сами бы попробовали! – Богдан и Танька, как всегда, были на ее стороне… но и они ничего не понимали.

Вокруг клубилось, бушевало море криков и стонов, гневных, злых голосов, перед глазами мелькали искаженные яростью лица, визжали ведьмы, замер в растерянности Ментовский Вовкулака, не зная, то ли кидаться на Иркину защиту, то ли самому навернуть ей хорошенько. Ведь это дуб, Великий Дуб, нет и не может быть другого такого же, а ведьма погубила его!

И только Вольх Всеславич стоял неподвижно на границе света и тьмы. Молчал. Ждал.

Одним движением Ирка высвободила плечо из пальцев Оксаны Тарасовны. Опустила кота на землю. И пошла к дубу. Вопящие и потрясающие кулаками ведьмы вдруг замолчали и подались в разные стороны. Ирка шла и нагибалась, зачем-то подбирая с земли камешки. Она дошла до белеющей во тьме громады поверженного дуба. Постояла над ней в молчании, склонив голову, как над телом павшего богатыря. И пошла туда, где упала последняя живая ветка. Присела на корточки, разгребая что-то на земле руками, и принялась, тихонько напевая, выкладывать камешки:

Чи гора высока?

Чи крыныця глыбока?

Чи дубок зеление, сонечку радие…

Ведьмы первыми сдвинулись с места и подошли, встав полукольцом за спиной у Ирки. Оксана Тарасовна шагнула к сидящей на корточках девчонке:

– Что ты делаешь? Что… что это? – голос ее сорвался на пронзительный крик.

Из земли, окруженный аккуратным колечком выложенных Иркой камешков, рос то-оненький, едва ли с девчоночий мизинец толщиной, крохотный дубок с тремя хрупкими, трепещущими на ночном ветру зелеными листиками.

– Что это? – уже замирающим голосом повторила Оксана Тарасовна.

– Самый последний, самый крепкий желудь Великого Дуба, – задумчиво ответила Ирка. – Тот, которому он отдал все силы. И много-много Симаргловой крови. – Ирка снова погрузила кровоточащую руку в землю у корней дубка.

Вольх Всеславич откинул голову и захохотал. И костры взвились к небесам, откликаясь на его смех:

– Родился! Родился новый Великий Дуб! Слава Симаргловой крови! – прокричал он.

Тишина пала на собравшуюся вокруг толпу.

– Молодой дуб. Молодая ведьма-хозяйка и новый дуб… – изумленно пробормотала Оксана Тарасовна.

– Що ж… – неловко откликнулся дядька Мыкола. – Выходыть, наша ведьма краще знала, що робыты?

– А она у нас вообще умная ко… девушка, – ухмыльнулся, открывая желтые зубы, Вук.

Рудый завыл – как воет волк, ведя первую весеннюю охоту, как воет волк, завидев свою волчицу! Переливы счастливой волчьей песни прокатились над улицами. Катерина вдруг пронзительно завизжала, прыгая и тряся волосами, и радостный гомон и вопли накрыли толпу. Ведьмы и вовкулаки кинулись к дубку, окружили его, стараясь увидеть, рассмотреть поверх голов. Ирку оттеснили в сторону, да она и не возражала. Пошатываясь и прижимая окровавленную руку к груди, она протолкалась сквозь толпу. Ей нужно было побыть одной.

Навстречу, побросав перекрывающие окрестные улицы грузовики, бежали богатыри. Мимо пронесся Андрей, бросил на Ирку быстрый взгляд, но не остановился, а побежал дальше, с размаху врезавшись в толпу.

– Эй там, поосторожнее, дубок сомнете! – закричали из глубины толпы.

– Отойдите от него все! – раздался властный голос Оксаны Тарасовны. – Ему нужен воздух, ему нужен покой! Он же как младенец! Вы должны установить тут постоянный пост охраны… – Оксана Тарасовна выбралась из толпы, волоча за рукав Вольха Всеславича. – Найти мастера, который занялся бы стволом старого дуба – его нужно сохранить как туристическую достопримечательность! И сразу пустить какую-нибудь приемлемую легенду, без ведьм, конечно! Вызвать телевидение… Мы должны заставить признать дубок национальным деревом, только это позволит нам его сберечь…

– Кору зи старого дуба, що залышылася – всю мэни! – воинственно требовала Стелла. – На новую мертвяцкую личину, бо стару ваша ведьма-растеряша посеяла!

– Может, начнете с того, что извинитесь перед Иркой, а потом будете дуб делить? Или вы уже забыли, откуда взялось ваше национальное дерево? – раздался звонкий и злой голос Богдана.

– У нее рука разбита, надо перевязать, – тревожилась Танька. – Где она? Где… она? – упавшим, мертвым голосом повторила подруга.

Сквер был пуст. Люди толпились у Богдана и Таньки за спиной, а вокруг никого не было. Только на земле расплывалась лаково поблескивающая в свете костров лужица крови и валялся выдранный начисто зеленый струйчатый рукав.

Ментовский Вовкулака прыгнул… Седой вожак приземлился рядом с лужицей крови, заметался, забегал туда-сюда, поводя чувствительным носом. Сел, и над улицами снова прокатился тягучий волчий вой, полный страдания и ужаса. Откуда-то с крыш ему откликнулся такой же несчастный кошачий мяв.

– Мертвяк! – одними губами прошептала все понявшая Танька. – Он был здесь! Он забрал Ирку!

Глава 45 Пропавшая Ирка