День Шакала

Там посчитали, что это еще один безобидный беженец, коих было много в то время по всей послевоенной Европе. На американских продуктах силы быстро восстановились. Однажды ночью, весной 1946 года, он бежал в Италию, а оттуда во Францию в компании с другим поляком из лагеря, говорившим по-французски. В Марселе Ковальский забрался в магазин, убил владельца, вышедшего на шум, и снова кинулся в бега. Спутник бросил его, посоветовав податься в Иностранный Легион, единственное безопасное в этой ситуации место. На следующее утро Виктор записался туда и был направлен в Сиди-Белль-Аббе, а полицейское расследование в Марселе полностью зашло в тупик. Этот средиземноморский город был все еще крупнейшим портом, через который поставлялись американские продукты, и убийства, совершаемые из-за них, не были чем-то необычным. Поэтому дело по убийству, совершенному Ковальским, было закрыто через несколько дней, так как непосредственный преступник не был найден. Однако Виктор узнал об этом уже будучи легионером. Ему было всего 19 лет, и старослужащие окрестили его "Малютка". Но вскоре он показал им, на что способен, и его стали называть "Ковальский".

Шесть лет, проведенных в Индокитае, окончательно уничтожили все, что могло еще остаться в нем от нормального человека. Потом громадный капрал был направлен в Алжир. Но перед этим назначением Ковальский прошел полугодичный тренировочный курс в пригороде Марселя. Там он встретился с Джулией, маленькой, новредной потаскушкой из бара в районе доков. Тогда у нее были проблемы с сутенером. Одним ударом Ковальский вырубил его, и тот, пролетев через весь бар, не приходил в себя в течение 10 часов. На многие годы сутенер потерял хорошую дикцию, так ужасно была разбита нижняя челюсть. Джулии понравился громила-легионер, и несколько месяцев он был ее "защитником", провожая ее домой после работы в неряшливую мансарду. Между ними не было любви, была лишь только страсть, особенно с ее стороны. Но, узнав, что забеременела, Джулия сразу остыла. Ребенок, с ее слов, был его. И так как он хотел иметь детей, то поверил этому. Джулия же заявила, что ребенок ей не нужен, и она знает бабку, которая сделает все, что надо. Ковальский дал ей затрещину и пообещал убить, если она это сделает. Через три месяца он должен был возвращаться в Алжир. Тогда же,Виктор подружился с другим поляком, бывшим легионером Йозефом Гржибовским, которого все звали "Поляк Йойо". Тот стал инвалидом после Индокитая и сошелся с веселой вдовой, продающей закуски с небольшой тележки на перроне железнодорожного вокзала. После женитьбы в 1953 году, они вместе стали катать эту тележку. Йойо, прихрамывая за своей женой, рассчитывался с покупателями, пока та готовила бутерброды.

По вечерам, когда не было работы, Йойо любил посидеть в барах, где собирались легионеры из близлежащих казарм, и поболтать с ними о былом. Большинство из них были молоды. Когда Йойо уже служил в Индокитае, они были только новобранцами. Но однажды вечером он встретил Ковальского. Именно к Йойо обратился Ковальский за советом насчет ребенка. Бывший легионер во всем соглашался с ним, ведь оба были когда-то католиками.

- Она хочет избавиться от ребенка, - сказал Виктор.

- Сука, - ответил Йойо.

- Точно, корова, - согласился Виктор.

Они выпили еще, уныло уставившись на зеркало в глубине бара.

- Несправедливо по отношению к сосунку.

- Твоя правда, - согласился Йойо.

- Никогда не имел детишек, - подумав, промолвил Виктор.

- И я, хоть и женат, - ответил Йойо.

Ранним утром, уже порядком набравшись, они придумали план и торжественно выпили за него. На следующий день Йойо вспомнил обещание, но не знал, как бы это получше преподнести своей мадам. На это ушло три дня. Несколько раз он намекал ей, ходя вокруг да около, и потом, уже в постели, выложил все напрямую. К его удивлению, жена была рада. На том и порешили.

Виктор вернулся в Алжир к майору Родену, командовавшему батальоном уже в новой войне. А в Марселе Йойо с женой угрозами и лестью охаживали беременную Джулию. К тому времени, когда Ковальский уехал из Марселя, она была на четвертом месяце. Об аборте не могло быть и речи, о чем Йойо угрожающе сообщил сутенеру с поломанной челюстью, вновь появившемуся на горизонте. Но этот тип начал уже с осторожностью относиться ко всем легионерам, даже старым и хромым ветеранам. Поэтому, грязно обругав свой бывший источник доходов, он надолго скрылся из виду.

В конце 1955 года Джулия произвела на свет голубоглазую, с золотистыми волосиками девочку. Супруги Гржибовские вместе с Джулией заполнили документы об удочерении. Последняя вернулась к своей прежней жизни, а чета Йойо заполучила дочку, назвав ее Сильвией, о чем было сообщено в письме Виктору. Тот, как ни странно, был неимоверно счастлив, но никому об этом не рассказал. У него никогда не было ничего такого, по-настоящему личного, с чем бы ему пришлось расстаться, посвяти он кого-либо в свою тайну.