День Шакала

Уже закончив чтение, Лебель начал ощущать неясное, смутное беспокойство. Оно усилилось после того, как стал говорить Министр Внутренних дел. Его речь была краткой и не оставляла детективу никаких сомнений по поводу абсолютной необходимости выполнения стоящей задачи. Тон выступления ни в коей мере не напоминал обращение за советом. Это была строжайшая директива, приказ. Лебель получит все необходимое: помещение, неограниченный доступ к любой информации. В его распоряжение поступает весь потенциал всех спецслужб Франции. Лишь одно условие ставилось перед ним - абсолютная секретность при проведении расследования. Министр повторил это несколько раз и для пущей убедительности подчеркнул, что указание это исходит от самого Президента.

По мере выступления министра беспокойство Лебеля стало трансформироваться в отчаяние. Они просили - нет, не просили, а требовали - невозможного. Начинать было не с чего. Преступление, как таковое, еще не было совершено. Ни улик, ни состава преступления еще нет и в помине. Нет и свидетелей, кроме трех оасовцев, окопавшихся в Риме. Есть лишь имя, причем кодовое, и целый мир для поисков этого человека.

Клод Лебель был известен как опытный полицейский. Благодаря своим качествам - усердию, методичности, рассудительности - он быстро двигался вверх по служебной лестнице. Однако для того, чтобы заслужить славу не просто добросовестного служащего, а блестящего детектива, этого было мало. Требовалось некое вдохновение, вспышки подсознательного проникновения в суть вещей. И хотя такое вдохновение посещало Лебеля лишь эпизодически, он ничуть не смущался, поскольку считал, что работа в полиции на девяносто пять процентов состоит из непривлекательных, рутинных опросов, проверок и перепроверок, утомительного плетения прочной сети неопровержимых улик, которую в конце концов можно было бы набросить на преступника. Причем так, чтобы дело не только попало в газеты, но и привело к свершению правосудия.

В Судебной Полиции некоторые считали его флегматичным занудой, презирающим известность. Он ни разу в жизни не организовал даже подобия пресс-конференции - в отличие от многих своих коллег, сделавших себе на этом репутацию. И все же, ему как-то удавалось продвигаться вверх: преступления раскрывались, преступники оказывались в тюрьме, а Лебель - одной ступенькой выше на служебной лестнице. Когда три года назад освободилось место главы Отдела Расследования Убийств, даже те его коллеги, которые претендовали на это место, согласились, что Лебель - наиболее достойный кандидат. После занятия поста у него был прекрасный послужной список, поскольку за три года у детектива не было ни одного случая, когда бы он не смог выявить, задержать и предать суду виновника преступления. Лишь один-единственный раз задержанный обвиняемый был оправдан, да и то по чисто техническим причинам.

Будучи главой Отдела Расследования Убийств, он попал в поле зрения Мориса Бувье, начальника Уголовной Полиции. И поэтому, когда несколько недель назад неожиданно умер Дюпуа, его прежний заместитель, именно Бувье рекомендовал Лебеля на этот пост. Кое-кто в Судебной Полиции поговаривал, что Бувье возьмет себе неприметного и непритязательного старикашку предпенсионного возраста, чтобы тот тихо копался в делах, никоим образом не ущемляя славы своего начальника. Однако эти "кое-кто" были к Бувье явно несправедливы.

После того как совещание закончилось, все копии доклада Роллана легли в сейф Министра Внутренних дел. Только Лебелю было разрешено оставить у себя одну. Единственная просьба детектива - предоставить ему возможность обратиться к руководителям криминальных служб крупнейших стран с целью получения сведений, если таковые имеются, о профессиональном убийце, похожем на Шакала. Без такого взаимодействия, подчеркнул Лебель, у него не будет ни одной ниточки, за которую можно было бы ухватиться.

"Можно ли быть уверенным, что эти люди будут держать язык за зубами?" - поинтересовался Сангинетти. На это Лебель ответил, что у него, как и у большинства полицейских Запада, существуют обширные личные связи с криминальными службами других стран и он постарается провести данную операцию неофициально в рамках этих связей. Он был уверен, что люди, которых он знает лично, не подведут. После некоторого раздумья министр дал свое согласие.

Через несколько минут детектив уже стоял в холле, ожидая Бувье. Главы отделов и служб, выходя из конференц-зала, слегка кивали ему на ходу и удалялись, не удостоив большим вниманием. Некоторые снисходили до сочувствующей улыбки и пожелания "спокойной ночи". Одним из последних вышел аристократичный полковник из штата Елисейского Дворца. "Сен-Клер", - вспомнил Лебель. Тот остановился перед комиссаром и с плохо скрываемым пренебрежением произнес:

- Я надеюсь, мсье, что вы успешно проведете расследование. И, что не менее важно - быстро. Мы во дворце будем внимательно следить за вашими действиями. А уж если вы не справитесь с возложенной задачей и бандит не будет пойман, то смею вас заверить, последствия будут очень серьезные.