День Шакала

- Прекрасно. И последнее. Сангинетти предложил информировать всех присутствовавших на сегодняшнем совещании о ходе расследования. Фрей с ним согласился. Ферне и я пытались оспорить это решение, но у нас ничего не вышло. Каждый день в министерстве в десять вечера вы будете докладывать о состоянии дел.

- Бог мой! - воскликнул Лебель.

- Теоретически, - саркастично заметил Бувье, - все мы можем надавать вам кучу советов. Впрочем, не беспокойтесь, Клод, я буду рядом и в случае чего помогу, если эти волки начнут лязгать зубами.

- Сроки? - спросил Лебель.

- Вся пакость в том, что ни сроков, ни графиков у нас нет. Убийцу нужно найти раньше, чем он доберется до Большого Шарля, вот и все. Мы сами не знаем, что у этого черта на уме. Может быть, он уже наметил день, а может, и нет. Покушение может произойти завтра утром или через месяц. Поэтому расследование необходимо провести в кратчайшие сроки. По крайней мере установить его личность и местонахождение. Потом обо всем позаботятся ребята из Службы "Действие".

- Банда головорезов, - пробормотал Лебель.

- Это уж точно, - непринужденно подхватил Бувье, - но и они для кое-чего сгодятся. Мой дорогой Клод, мы живем в такое ужасное время, что волосы становятся дыбом. Возьмите рост обычной преступности, добавьте появление политической - картина получится удручающая. Что-то необходимо делать. Надо отдать должное, Служба "Действие" порой бывает незаменима. Ну, да бог с ними. Найдите убийцу - это все, что я жду от вас.

Машина свернула на Ки де Орфевр и въехала в ворота Судебной Полиции. Десятью минутами позже Клод Лебель уже находился в своем кабинете. Он распахнул окно и выглянул наружу. Неторопливо несла свои воды Сена. За ней, на левом берегу расположилась набережная Великого Августина. Детектив мог легко различить смех и звон бокалов на той стороне, доносившиеся из открытых ресторанов, которыми изобиловал остров Сите.

Будь Лебель устроен немного по-другому, он бы вообразил себя самым могущественным полицейским Европы. Для этого у него имелись все основания. Никто, кроме Министра Внутренних дел и самого Президента не мог наложить вето на его решения или ограничить полномочия. Лебель мог бы привлечь даже армию, если бы при этом можно было сохранить секретность.

Еще детектив мог бы подумать, что многое в предстоящем деле будет зависеть от удачи; если она будет сопутствовать ему, то он увенчает свою карьеру небывалым успехом. В случае провала - падет под меч, как давеча ему зловеще предсказал Сен-Клер.

Но Лебель был скроен совсем по-другому. Ни о чем таком он не думал. Детектив размышлял, как бы объяснить своей жене Амели столь позднее возвращение с работы. В этот момент в дверь постучали.

Вошли инспекторы Малкосте и Фавье, чтобы забрать папки с четырьмя делами, которые еще каких-то пару часов назад Лебель перебирал, задержавшись на работе.

Когда коллеги вышли, забрав с собой его прежние заботы, и дверь за ними закрылась, Лебель тяжело вздохнул. В дверь снова постучали. На этот раз пришел Люсьен Карон.

- Только что звонил комиссар Бувье, - начал инспектор, - он приказал мне срочно явиться к вам.

- Да, да, проходи. До особого распоряжения меня освободили от всех обязанностей и поручили расследование одного весьма специфического дела. Тебя назначили моим помощником.

Лебель мог бы, конечно, польстить Карону, сказав, что он сам попросил, чтобы молодой следователь стал его правой рукой, однако это было не в его правилах. В этот момент зазвонил телефон, детектив снял трубку и услышал голос своего шефа. Через минуту он снова обратился к Карону:

- Итак, я только что получил разрешение комиссара Бувье, дающее мне возможность посвятить тебя в суть дела. Для начала прочти вот это.

Пока Карон знакомился с содержанием доклада Роллана, Лебель очистил свой стол от оставшихся бумаг, свалив их на обшарпанные полки позади стола. Его кабинет, даже при беглом взгляде, совсем не напоминал мозговой центр самой большой охоты на человека, которая когда-либо разворачивалась во Франции. . Впрочем, полицейские офисы редко отличаются от обычной чиновничьей конторы, и его не был в этом смысле исключением.

Комната, где работал Лебель, была размерами три на три с половиной метра. С юга окна выходили на реку и далее на медовые соты Латинского квартала, громоздящегося вокруг бульвара Сен-Мишель. В помещении стояло два стола - один для Лебеля, рядом с окном, другой - для секретаря, у одной из стен. Дверь располагалась как раз напротив окна. Из другой мебели в кабинете имелись: кресло с высокой спинкой; вдоль стены - шесть шкафов серого цвета с папками, справочниками и разнообразной юридической литературой.

Единственным предметом, создававшим подобие домашней обстановки, была вставленная в рамку фотография, на которой была запечатлена мадам Амели Лебель собственной персоной - полноватая женщина с решительным лицом - и двое детей: девушка с хвостиками и в круглых очках, а рядом подросток с такими же мягкими, как у Лебеля, глазами.

Карон закончил чтение и поднял голову:

- Дерьмо собачье, - сказал он с чувством.