День Шестой

- А вы еще полетите? Мне нравится смотреть на него в воздухе...

Я оглянулся в сторону бетонки и ответил:

- Теперь не знаю.

Из остановившейся там машины, приветственно помахав нам руками, на старт шли двое. Рюкзаки с парапланами не оставляли сомнений, что ребята приехали летать. Татьяна проследила направление моего взгляда:

- Это тоже летчики?

- Пилоты, - поправил я ее, - и к тому же хорошие.

К нам спешили два брата-близнеца - Вадик и Дима, рослые ребята двадцати двух лет от роду. Старший, Димка (правда, старше он был всего на восемь минут), первым протянул руку и, широко улыбаясь, начал издалека:

- Дома тоска, смотрим в небо, скучаем, я и говорю: может, рванем на поле, вдруг сегодня летают? Подъезжаем - а ты уже здесь...

- Это не ты, а я предложил ехать. - Вадик всегда держался немного сзади, но был весьма пунктуален и постоянно поправлял брата; Димка его называл: "Мое второе издание, переработанное и дополненное". Младший не обижался, ему эта роль даже нравилась.

Результаты у них были примерно одинаковы, хотя летали они совершенно по-разному; перепутать их в воздухе было невозможно, не то что на земле.

- Да какая разница! - Старший поставил рюкзак рядом с моим. - Главное, летаем. А что там наверху?

- Пока ничего. - я пожал плечами. - термички* нет, ветер ровный. Будешь на посадку заходить - бери левее во-о-он того кустика...

Мы увлеклись разговорами и не заметили, как подъехала еще одна машина, за ней еще одна - на старт съезжался народ, кажется, зимняя спячка закончилась. Почуяв летную погоду, пилоты спешили туда, где есть возможность подняться в воздух; вроде бы ехали на разведку - но крылья не забывали прихватить.

Приехал Никита; старт заметно оживился. Крепкий русоволосый парень, он нравился женщинам и легко сходился с мужчинами, ему были рады.

Кто-то расстилал крыло, кто-то разглядывал стропы, Семен привез маленькую лебедку для смотки троса на старт, Андрей (как обычно, в окружении барышень) вальяжно повествовал, как он летал осенью в Болгарии... Старт жил, мне было тепло с этими людьми, бросившими в выходной день телевизор и салатик "оливье" ради возможности подняться в небо. Я курил в стороне, глядя, как ветер уносит табачный дым, и слушал обрывки разговоров: "...Четыре стропы под замену, как будто ножом прошлись... Новый "Сапфир" ну очень интересная штука, дорогой только... Я ему ору - левую, а он вообще ничего... Тоже мне "компетишн" - да у него радиус разворота, как у баржи... Смотрю, Коля под облачком, хотел за ним, а попал в такое... Дурацкий способ - ну надо так запутать клеванты..."

На старте уже стоял пристегнутый Андрей на своем "Твисте", который был когда-то оранжевым, но здорово выгорел, за ним расстилала крыло незнакомая девушка в темном комбинезоне. Начинались полеты, потихоньку образовалась очередь. Меня позвали взглянуть на новые карабины подвески, кому-то понадобилась стропа второго яруса, потом мне сунули в руки рацию - пришлось руководить всем этим хозяйством. Я выпустил в небо Андрея, потом девушку на синем крыле, потом пилоты просто пошли косяком - полет без термички продолжается недолго, и только что севший уже бежит занимать очередь. Выпуская в небо очередное крыло, я вдруг вспомнил о Татьяне и поискал ее глазами. Ее вниманием завладел Никита и теперь водил по полю, что-то с увлечением рассказывая. Она слушала, задумчиво кивая, и время от времени поглядывала на меня.

У тех, кто не летал прошедшей зимой или летал совсем немного, не все шло гладко, на старте приходилось подсказывать и поправлять, не забывая о тех, кто в небе, - и через пару часов я почувствовал, что начинаю уставать. Я передал рацию Сергею и отошел в сторону. Подошла Татьяна:

- Вас тут все знают... Это все ваши ученики?

Я прищурился:

- Некоторых я учил летать, хотя... "качество Мастера не определяется размерами толпы его учеников".

Она на секунду сдвинула брови, задумалась, потом ее лицо разгладилось:

- Ричард Бах, "Дар"... нет, "Иллюзии".

- Один - один. - я посмотрел на нее с уважением.

Она ответила:

- "Мы подчинились правилам игры, и она преображает нас".

Я чувствовал, что эти слова мне знакомы, я наверняка читал это, но словно блуждал в потемках, безнадежно проваливая экзамен. Видя, что я побежден, она смилостивилась:

- Экзюпери.

Я вспомнил. Там еще было о пустыне...

- Точно. "Планета людей". Два - один. - я поднял вверх руки. - я сдаюсь, я побежден.

- Принимается. - Она была довольна. Потом неожиданно спросила: - А у вас не принято угощать победителей обедом?

Я был не готов к такому повороту. Обеденное время было упущено, я предложил ужин - и мы, попрощавшись со всеми, отправились обратно в город. Я стал словоохотливым, рассказывал разные пилотские истории. Она иногда смеялась, больше просто слушала, внимательно наклонив голову, словно готовилась записывать. Участие в серых глазах грело мне душу, я совсем размяк.

Потом я подвез ее домой, в Черемушки. Немного постояли возле подъезда, договорившись встретиться в следующие выходные. Уже возвращаясь домой, я вдруг вспомнил, что о спонсорском логотипе мы так и не сказали ни слова...