Дэн Сяопин

Прозрение наступило не сразу. Весь 1959 год Дэн по-прежнему следовал за Председателем, который еще думал, что трудности временные. В середине февраля Мао, несмотря на очевидно ухудшавшееся экономическое положение, объявил: «Если говорить в целом, то наши достижения в 1958 году огромны, в то время как недостатки и ошибки — второстепенны, не больше одного пальца из десяти»¹. И стал агитировать за продолжение «большого скачка». Позже Дэн скажет: «Сыграли роль иные факторы (он, очевидно, имел в виду культ личности Мао Цзэдуна. — А. П.), и выправление ошибок не было доведено до конца»².

Но в то время с приближением весны и у Дэна новый порыв энтузиазма затмил сомнения. «Нам нужно подогревать [массы], а не охлаждать их», — заявил он в феврале своим подчиненным³. И стал тоже упорно подчеркивать «большие успехи», «всеобщее единство» и «правильность генеральной линии», повторяя: «В прошлом году у нас повсеместно наблюдался большой скачок, во всех областях имело место бурное развитие»⁴.

Правда, в его речах начала усиливаться и другая тенденция — критическая, обозначившаяся к концу 1958 года. «В промышленности возник хаос, — признал он в январе 1959-го, — по-видимому, весь государственный план — пустозвонство». «Сейчас мы ясно увидели, — добавил он в апреле, — что если при разработке планов не исходить из объективных возможностей, то избежать некоторых диспропорций в процессе их реализации трудно». Главную причину неудач он видел в том, что в 1958 году в партии возникло «поветрие бахвальства»⁵.

Подобные речи пока не вызывали недовольства Председателя, так как он сам тогда выражал возмущение местными кадрами, введшими его в заблуждение с зерновыми⁶. Вот что он говорил: «Сейчас надо поумерить пыл… Не будет ли международной ошибкой, если мы будем стремиться опередить Советский Союз? Надо придерживаться диалектического метода, учитывать взаимные интересы, диалектика развивается быстро и уже подошла к решению этого вопроса»⁷.

Дэн тоже рассуждал в общих чертах, признавая, что не нужно стремиться побить «международные рекорды», и вслед за Мао предлагал улучшать методы, не меняя линию: осуществлять «поотраслевое упорядочение», восстанавливать «прежнюю хорошую систему» управления предприятиями и оплату по труду, неукоснительно соблюдать восьмичасовой рабочий день и развивать критику и самокритику. При этом он, как и вождь, продолжал твердить, что в 1959 году «большой скачок» будет продолжен⁸. Никаких разногласий между ним и Председателем в тот период не наблюдалось.

Весной 1959 года от имени Секретариата ЦК Дэн направил директиву агентству Синьхуа, потребовав собрать информацию о проблемах, возникших в ходе строительства «народных коммун». Отчетам с мест ни Мао, ни он уже не верили. После этого Дэн вместе с Чжоу принял решение отправить на места пять инспекционных групп для упорядочения работы по выплавке стали: они должны были обследовать ситуацию и при необходимости закрыть часть домен, перебросив обслуживавших их рабочих на сельскохозяйственное производство⁹. В феврале вместе с Пэн Чжэнем, Ли Фучунем и Ян Шанкунем он сам обследовал положение в Восточном Китае, посетив Шанхай, Сучжоу и Цзинань. В Шанхае он напомнил партийно-хозяйственному активу почти забытые слова Мао, сказанные при открытии VIII съезда в 1956 году: «Скромное сердце ведет человека к успеху, гордость — к поражению»¹⁰.

Такое поведение могло только упрочить его позиции в верхнем эшелоне власти, что в итоге и произошло. В начале апреля 1959 года на 7-м пленуме ЦК Мао объявил: «Власть, конечно, сосредоточена не только в Постоянном комитете и Секретариате, но всегда надо иметь центральный орган, который все время уделяет внимание проблемам. Председатель ЦК — это я, Председатель Постоянного комитета — [тоже] я, так что я, как Мао Суй, рекомендовавший сам себя[62], предлагаю свою кандидатуру в главнокомандующие. Генеральный секретарь Секретариата — Дэн Сяопин, так что ты [Дэн] — заместитель главнокомандующего. Так или нет? Мао Цзэдун — главнокомандующий, Дэн Сяопин — заместитель главнокомандующего. Вы [участники пленума] согласны? Если согласны, так и будем действовать. И, как говорится, „едва власть оказалась в руках, тут же стали издавать приказы“. Так выражались во времена Танской династии. Дэн Сяопин! Ты стал командиром, власть оказалась в твоих руках, так что немедленно издавай приказы! Хватит у тебя смелости?»¹¹

При этих словах Дэн, должно быть, радостно заулыбался, но, как человек осторожный, конечно же не стал спешить приобщаться к высшей власти. Он по-прежнему внимательно прислушивался к тому, что говорил по поводу ситуации в стране и мире Председатель, однако не пропускал мимо ушей и мнения других вождей: Лю Шаоци, Чжоу Эньлая, Чэнь Юня. Правда, те тоже особенно мудрых идей не высказывали, предпочитая, как и Мао, сетовать на временные трудности, ругать местные кадры за дутые цифры, агитировать за обследования да предрекать гигантский подъем народного хозяйства в ближайшем будущем.