Дэн Сяопин

Трудно сказать. Пока же 7 июля на пленуме ЦК комсомола Дэн вновь повторил крамольную фразу о кошках, причем на этот раз придал ей глубокий теоретический смысл. Правда, преподнес ее уже как сычуаньскую поговорку и на всякий случай прикрылся авторитетом старого друга, маршала Лю Бочэна. Вот что он сказал: «Надо поднять энтузиазм крестьян для того, чтобы они увеличили сельскохозяйственное производство… Говоря о сражениях, товарищ Лю Бочэн неизменно приводил сычуаньскую поговорку: „Неважно, желтая кошка или черная, если она ловит мышей, это хорошая кошка“. Причина, по которой мы смогли разбить Чан Кайши, заключается в том, что мы не болтали о старых правилах и не шли проторенными путями, а исходили из обстановки. Вот потому и победили. Сейчас надо восстановить сельскохозяйственное производство, поэтому тоже нужно исходить из конкретной обстановки. А это значит, что никоим образом нельзя придерживаться только одной незыблемой формы производственных отношений, следует применять те формы, которые стимулируют активность масс»⁹⁷.

Для Мао, напряженно следившего за всем, что говорили и делали в Пекине его младшие товарищи, вышедшие, казалось, из повиновения, слова Дэн Сяопина означали одно: даже такие верные соратники, как Дэн, были готовы восстановить в стране капитализм! Ведь Генеральный секретарь ЦК утверждал, что любые формы производственных отношений хороши, если экономика успешно развивается!

На самом деле, конечно, Дэн не имел в виду восстановление частной собственности на землю. Все формы производственных отношений, о которых он говорил, являлись социалистическими. На пленуме ЦК комсомола он даже специально подчеркнул: «Говоря в целом, во всей стране мы должны укреплять коллективное хозяйство, укреплять социалистическую систему. Это наша основная задача»⁹⁸. Но Мао на это не обратил внимания.

В страшном гневе не только на Дэна, но и на всех остальных «подрядников» «великий кормчий» тут же вернулся в Пекин. И первый, кого он принял, был Лю Шаоци. Тот зашел к Мао сказать, что Чэнь Юнь и Тянь Цзяин хотели бы поговорить. Мао, плававший в бассейне, разозлился. Выйдя из воды, он обрушился на Лю с упреками: «Сейчас вновь делят землю — так же, как в старое проклятое время. Что ты сделал, чтобы остановить это? Что произойдет, когда я умру?»⁹⁹ После этого он принял Чэнь Юня, который, не догадываясь о настроении «великого кормчего», начал рассуждать о целесообразности довольно длительного сосуществования индивидуальной и коллективной собственности. И тут Мао так разозлился, что стал кричать: «„Единоличники, делящие землю“, — это развал коллективного хозяйства, это ревизионизм!»¹⁰⁰ На полях доклада Чэнь Юня он написал: «Этот человек, Чэнь Юнь, — по происхождению мелкий бизнесмен. Он не может исправить свой буржуазный характер. Его все время клонит направо»¹⁰¹.

Чэнь Юнь испугался¹⁰². Вскоре он написал Дэну письмо для передачи Мао, в котором просил дать ему отпуск «по состоянию здоровья». Из этого отпуска он выйдет только после смерти Председателя.

Разобравшись с Чэнь Юнем, Мао в присутствии Лю, Чжоу, Дэна и левака Чэнь Бода обрушился на Тянь Цзяина и Дэн Цзыхуэя. А затем потребовал от Чэнь Бода, возглавлявшего тогда редакцию журнала ЦК «Хунци», подготовить проект резолюции об укреплении коллективного хозяйства «народных коммун» и развитии сельскохозяйственного производства. Под его давлением Центральный комитет срочно издал циркуляр, запрещавший пропагандировать семейный подряд¹⁰³, а вскоре фанатично преданный Председателю Чэнь Бода подготовил и проект резолюции, который был рассмотрен и принят на очередном, 10-м, пленуме ЦК в сентябре 1962 года¹⁰⁴.

Осторожный Чжоу, который все это время избегал разговоров на опасные в политическом отношении темы и не высказывался ни за, ни против подряда, сразу поддержал «великого кормчего». Да и Дэн с Лю, испугавшись не меньше, чем Чэнь Юнь, сочли за благо одобрить всё, что требовал вождь. Очевидец вспоминает: «После того как позиция Председателя Мао стала известна, никто [уже] не мог не изменить соответственно и свою позицию»¹⁰⁵.

Дэн бросился звонить первому секретарю ЦК комсомола Ху Яобану, с которым был знаком еще по совместной партработе в Сычуани, потребовав немедленно вычеркнуть из стенограммы его речи злополучных животных¹⁰⁶. А Лю на встрече с кадровыми работниками, направлявшимися в низовые организации, специально поднял вопрос о порочности семейного подряда, заявив, что и высшие, и низшие ганьбу, к сожалению, «потеряли веру в коллективное хозяйство»¹⁰⁷.

Но Мао продолжал развивать наступление. За время отпуска он, казалось, всё детально продумал и теперь брал реванш за то унижение, через которое прошел на совещании семи тысяч руководящих работников. Как бы ни был экономически эффективен семейный подряд, принять его он не мог, ибо не желал допустить реставрацию капитализма!