Дэн Сяопин

Но Дэн не унывал. За деньгами он поехал домой, так как знал, что их ему даст отец, мечтавший, как мы помним, о том, чтобы его любимый старший сын получил блестящее образование. В то время папаша Вэньмин уже опять жил в Пайфане (власть в уезде сменилась, и его враг Чжан стал неопасен). Он, разумеется, дал сыну нужную сумму, несмотря на то что дела семьи обстояли из рук вон плохо. Для этого ему пришлось продать часть пахотной земли и даже занять деньги в семействе тестя и тещи. Перед дедом и бабушкой Дэна, а также его дядей по материнской линии он расписал радужные перспективы, которые открывала для их внука и племянника поездка за границу. По его словам выходило, что, получив иностранное образование, Дэн неминуемо разбогатеет и сможет заботиться не только об отце с матерью, но и о других ближайших родственниках⁵⁰.

Мать Дэна, правда, сначала наотрез отказалась отпустить сына к «заморским волосатым дьяволам» (так китайцы называли иностранцев). Она со слезами упрекала мужа: «Дитя так малó, а ты посылаешь его за тридевять земель и учиться, и работать! Ну что за бессердечие!» «Наша мама горячо любила Сяопина, — вспоминает младший брат Дэна. — Она надеялась, что, повзрослев, он сможет заняться хозяйством»⁵¹. Но отец и сын были неумолимы. Дэн Сяопин даже объявил голодовку. И в конце концов мать скрепя сердце согласилась.

В конце августа 1920 года Дэн простился с семьей и отправился обратно в Чунцин. Перед расставанием особенно горько плакала его младшая сестренка Сяньчжэнь, которой шел всего восьмой год. Она все время твердила: «Не уезжай!»

— Ну что ты, что ты, — повторял Дэн, — я же скоро вернусь! Он присел на корточки, взял ее ладони в свои и добавил:

— Сестра! Ты обязательно дождись старшего брата. Без меня не выходи замуж!⁵²

Надо было спешить. Обратная дорога в Чунцин, откуда ему предстояло отправиться во Францию, была длинной, и он не хотел терять ни минуты. Впереди его ждала долгая жизнь, полная опасностей и великих свершений, взлетов, падений и заключительного триумфа.

ТЕРРА ИНКОГНИТА

Во второй половине дня 27 августа 1920 года Дэн и его дядя Шаошэн вместе с восьмьюдесятью двумя другими выпускниками подготовительной школы на пароходе «Цзицин» («Благополучие») покинули Чунцин⁵³. Вниз по реке Янцзы они поплыли в Шанхай, где должны были пересесть на судно, следующее в Марсель. Проводы были торжественными. Работники порта зарезали петуха и дымящейся кровью бедной птицы, смешанной с ее же перьями, густо вымазали нос корабля. После этого долго взрывали оглушительные петарды, стремясь ублажить грозного Бога великой реки, а также души речников, утонувших в ее бурных водах. Без этого из Чунцина не выходила ни одна шхуна.

Все 84 молодых человека испытывали огромное волнение: путешествие предстояло долгое и, возможно, опасное, а ведь большинство из них ни разу не выезжало за пределы Сычуани. С утра до вечера они толпились на палубе, с интересом разглядывая проплывавшие мимо берега. Их восторг достиг высшей точки, когда пароход, рассекая мутные волны, подошел к знаменитым горным теснинам Сянься (Три ущелья), отделяющим Сычуань от остального Китая. Зажатая с двух сторон мощными горными хребтами Янцзы прорывается здесь вперед с неудержимой силой. Из полноводной 800-метровой реки она превращается в узкий бурлящий поток шириной в 55–60 метров. Но уже через 16 ли вновь расширяется, а затем, резко и быстро петляя меж горных круч и клокоча на порогах, еще раз сужается. И так неоднократно. Очевидец рассказывает: «Полное впечатление, что плывешь сквозь череду горных озер… [По обеим берегам теснятся] огромные скалистые вершины… В небе над утесами парит орел. Все это создает удивительно романтическую картину»⁵⁴. Иногда на вершинах виднелись конфуцианские, буддийские и даосские храмы и пагоды. Их построили много веков назад, чтобы защитить смельчаков, пускавшихся в путь по опасной реке.

За теснинами взору путешественников открылась великая равнина. Течение широко разлившейся Янцзы вновь приобрело плавный характер, и вплоть до трехградья Ханькоу, Ханьян, Учан, известного под общим названием Ухань, и отстоящего от Трех ущелий почти на тысячу ли, ничего интересного на ее берегах видно не было. Ухань же таил в себе кое-что необычное. Едва сойдя на берег (пароход задержался здесь на ночь), Дэн и его товарищи поспешили на Ханькоуский железнодорожный вокзал, чтобы увидеть паровоз. Никто из них еще не видел это чудо западной техники. Им повезло. В тот момент, когда они вступили на платформу, поезд, объятый клубами дыма, как раз подходил к станции. Как завороженные, они долго смотрели на него, а в их душах поднималась волна патриотизма. Да, им нужно ехать в Европу набираться знаний, чтобы потом, вернувшись, отдать все силы делу индустриализации Китая!