Дэн Сяопин

Но и «группа по особому делу» не сидела сложа руки. Ее члены получили доступ к огромному количеству архивных документов, в том числе к личному досье Дэн Сяопина, хранящемуся в орготделе ЦК КПК, опросили множество свидетелей, посетили места, связанные с жизнью врага. И к концу июля 1968 года почти на сорока страницах составили так называемый «Сводный доклад „О главных преступлениях Дэн Сяопина — второго самого крупного лица в партии, находящегося у власти и идущего по капиталистическому пути“». В докладе было представлено немало «доказательств» «правооппортунистической деятельности» Дэна в период КНР, но, к сожалению для Цзян Цин и ее товарищей, не содержалось убедительных данных относительно его «предательства».

Члены группы получили задание копать глубже, но так ничего и не смогли нарыть. В результате в октябре 1968 года на 12-м расширенном пленуме ЦК КПК восьмого созыва Цзян Цин, Кан Шэн и другие леваки были вынуждены ознакомить делегатов с тем, что имели. И все же потребовали исключить Дэн Сяопина из партии. Их захлестывали эмоции, даже фамилию и имя Дэна в названии «Сводного доклада», распространенного среди членов ЦК, они перечеркнули крест-накрест. Но это все равно не повлияло на Председателя: фактов-то у них было маловато. «Что касается этого человека, Дэн Сяопина, — сказал Мао на пленуме, — то я всегда говорю несколько слов в его защиту. Это потому, что во время антияпонской и освободительной войн он бил врага. К тому же в его прошлом не обнаружено никаких проблем (!)… Вот тут все хотят исключить [его], но я несколько воздерживаюсь. Я думаю, что этого человека надо всегда отделять от Лю Шаоци, действительно между ними есть некоторые различия. Боюсь, что мои взгляды немного консервативны и вам не по вкусу, но я все же говорю эти хорошие слова о Дэн Сяопине»²⁵⁷.

Этого оказалось достаточно, чтобы пленум оставил Дэна в рядах КПК. Только Лю Шаоци «навсегда» исключили, причем назвали «изменником, провокатором и штрейкбрехером, цепным псом империализма, современного ревизионизма и гоминьдановской реакции, совершившим массу тягчайших преступлений»²⁵⁸.

Узнав о решениях пленума, Дэн выразил им горячую поддержку: Лю он все равно защитить не мог, а вот то, что его самого оставили в партии, имело для него, понятно, важнейшее значение. В начале ноября он написал Ван Дунсину: «Я очень надеюсь, что смогу [и дальше] оставаться в партии, быть ее простым членом. Прошу по возможности дать мне самую незначительную работу или разрешить трудиться физически по мере сил»²⁵⁹. Ответа он вновь не получил.

Перемены в его жизнь принесла только весна 1969 года. В апреле состоялся IX Всекитайский съезд КПК, на котором Мао вновь заявил, что «между Дэн Сяопином и Лю Шаоци надо проводить различие»²⁶⁰. И съезд, подведший итоги периода «бури и натиска», разумеется, согласился с ним. А Дэн в новом письме Ван Дунсину покорно повторил, что хочет одного: «в оставшиеся ему годы со всей энергией работать там, куда пошлет его партия». Он также дал обещание никогда «не требовать пересмотра его дела»²⁶¹.

Только после этого Мао смягчился, и вскоре сотрудники канцелярии ЦК известили Дэна и Чжо Линь, что отныне они могут встречаться с детьми раз в неделю — по субботам во второй половине дня. То-то была радость!